Цена молчания
Шрифт:
– Послушай, – Роман обхватил ее лицо руками, зафиксировав прямо напротив своего так, чтобы взгляда избегать не удавалось. – Я не знаю, почему ты в последнее время ходишь какая-то пришибленная, и не давлю. Если захочешь, то сама расскажешь. Только помни о том, что я тебя люблю. Поняла?
Ольга кивнула, но подумала:
«Рассказать обо всем, что я напридумывала? Нет уж, лучше промолчать».
Только она забыла, что вулканы молчания могут взрываться с катастрофическими
Утреннее пробуждение было точно таким же, как и ночное. Только к предыдущим звукам присоединился звон ложки, размешивавшей кофе в кружке. Ольга нащупала телефон и посмотрела на экран.
6.43.
Совсем рано, а Роман опять на ногах. Точнее, за работой.
Издержи творчества. Ольга сама могла сутками ничего не видеть вокруг, вливая в себя литры кофе и не отрываясь от экрана, пока все мысли не выльются в строчки. Олег мог ночами сидеть с распечатанным сценарием, внося поправки и корректировки, или сутками пропадать на съемочной площадке. Поэтому Ольга понимала.
Телефон в руке коротко завибрировал. Смс.
«Интересно, кто в такую рань?»
Сообщение от абонента Инна Парфенова:
«Оля, пожалуйста, перезвони мне, как проснешься».
С ней Ольга последний раз разговаривала перед отъездом из Москвы, когда они закончили работу над совместным сценарием, и сейчас не понимала, что могло ей понадобиться через столько времени.
Нажав на кнопку вызова, Ольга после первого же гудка услышала взволнованное:
– Да?
– Привет. Что случилось?
– Оленька, – едва ли не плач на другом конце провода. – Ты можешь приехать в Москву?
– Зачем?
– Помоги мне. Мы застряли на сценах, которые ты писала. Олег Викторович рвет и мечет, требует от меня и актеров непонятно что. Уволит меня к черту, а я больше ничего не умею делать, кроме как писать сценарии.
Ольге слабо верилось, что Олег не может разобраться с несколькими несчастными сценами. А может, она просто искала подвох в этом звонке? Поэтому аккуратно спросила:
– Он знает, что ты мне позвонила?
– Нет, когда я предложила обратиться к тебе за помощью, он разорался так, что на следующий день уже орал свистящим шепотом, сорвав голос. Мы несколько раз переснимали, но каждый раз ему что-то не нравилось. Пожалуйста, Оль, это не займет много времени. Олег Викторович приостановил съемки и сам пытается переписать эти сцены, но тебе, как автору, удастся передать всю атмосферу и основную мысль. И ты можешь это время пожить у меня, – уговоры превратились в мольбу.
– Я перезвоню.
Ольга отбросила телефон на соседнюю
– Доброе утро, – услышала Ольга и перевела взгляд на Романа, который держал в руках дымящуюся кружку. – О чем ты так сосредоточенно думаешь?
Два противных голоса заорали так, что голова едва не треснула.
«Не говори, не говори. И никуда не надо ехать».
«Нет, нет, ты должна рассказать».
– О работе, – в итоге неоднозначно ответила Ольга.
Роман только посмотрел и, поставив кружку на тумбочку, снова ушел на кухню.
«Вот черт!»
Ольга поняла, что так дело не пойдет. Он наверняка слышал, что она с кем-то разговаривает. Ее слова даже мог разобрать, но ничего не сказал. Или ждет, что сама расскажет, или ему плевать.
Пять минут, десять. В квартире висела тишина. Ольга сделала последний глоток кофе и поднялась. Халат, оставленный ночью на балконе, теперь лежал на спинке кресла.
«Ну хоть с одним способом общения у нас проблем нет», – подумала Ольга и вышла на кухню.
– Мне надо в Москву съездить, – сказала, опершись кулаками о стол.
Роман поднял глаза и спросил:
– Зачем?
– У моего соавтора проблемы с некоторыми сценами, которые я писала. Их не могут снять. Думаю, что смогу помочь.
– Если можешь, то почему бы не помочь.
– И все? – вопрос вырвался вместе с нервным смешком.
– Закатить тебе сцену ревности? Что ж, – Роман сцепил руки за головой и продолжил: – Я могу спросить, кто режиссер, хотя и так знаю. Ты ответишь. Я грохну кулаком по столу и скажу, что ты никуда не поедешь. Ты обзовешь меня каким-нибудь непечатным словом и начнешь бить посуду. А потом мы займемся бешеным сексом и после начнем говорить спокойно. Так почему бы не начать сразу со спокойного разговора. Хотя против секса я тоже ничего не имею. Можно с него.
– Островский… – протянула Ольга, качая головой. – Ты такой Островский.
– Уж какой есть. И ты всегда об этом знала. Или думаешь, что люди, которые вместе живут, обязательно должны ругаться.
– Для начала можно просто пообщаться, – сарказм в голосе можно было добавлять в аджику вместо перца. – А то у меня иногда складывается впечатление, что тебе плевать на все, кроме секса. Может, давай закажу тебе резиновую куклу по своей фотографии? – Ольга поняла, что перегнула, когда он резко поднялся и за затылок притянул к себе.