Цена на материнство

Грант Эмилия

Не хотелось разговаривать, потому я просто кивнула. Подошла к стулу, где лежали мои вещи, и начала судорожно переодеваться. Коленку стесала до крови, и именно сейчас в ней отдавалась глухая пульсирующая боль. Ну и поделом мне! Следовало навести справки об этом месте заранее, погуглить, в конце концов!

Натянула потертые джинсы, свитер и собрала волосы в узел. На большее сил не хватило. Старалась не смотреть на одну из танцовщиц, наблюдающую за каждым моим движением. Мазнула взглядом по стене, по доске

с фотографиями. Лозунг сверху гласил: “Романо” должен знать в лицо своих героев!“. Я уже хотела отвернуться, но… споткнулась взглядом о знакомое лицо.

В надежде, что ошиблась, подошла ближе.

Витя и еще двое каких-то парней. И рядом с каждым из них -— лоснящаяся броназтором прелестница.

— Это кто? — я не узнала свой голос, настолько хрипло он прозвучал.

— Ты про доску? — девушка усмехнулась. — Постоянные клиенты. А что, кто-то знакомый?

— Нет, — мотнула головой. И без того донельзя натянутая струна внутри лопнула, и в груди разрослась черная дыра, пустота, тянущуя в себя все чувства и эмоции.

Повторила: — Нет. Счастливо оставаться.

Схватила пуховик, сумку и пошла к выходу. Уже на ходу достала телефон — и с содроганием обнаружила три пропущенных вызова от мамы.

Глава 7

Я неслась домой с такой скоростью, какую и на велосипеде-то не всякий раз выдавала. Город смазался в цветное пятно, кровь стучала в висках, дыхание сбивалось. Мама не ответила на звонок, была недоступна, и я начала волноваться.

По-настоящему волноваться.

В голову клиньями вбивались самые страшные мысли.

Что, если ей стало плохо?

А вдруг она упала?

Или очередной приступ…

Господи, хоть бы все было хорошо! Пожалуйста, пожалуйста, пусть она просто спит, а у телефона разрядилась батарея.

Финальный отрезок от остановки был самым мучительным. Я до предела скрутила нервы в пружину и боялась, что просто не переживу ужасной правды. Злилась на себя, ругала последними словами. Черт дернул пойти в эту "Ромашку"! Только зря потратила время!

Когда завернула за угол дома, к подъезду, испуганно замерла. Буквально на мгновение. Скорая. Врачи. Носилки.

Уже через несколько секунд я была рядом.

— Вы кто? — устало спросил врач, только справившийся с носилками. Я пыталась заглянуть в машину, но мне преградили путь.

— Кто там? — почти прошептала я.

— Лебедева… — начал мужчина и чуть ли не подхватил пошатнувшуюся меня. — Родственница?

— Дочь, — ответила хрипло, опираясь на машину.

— Ну, поехали в больницу, — врач вздохнул. — Рецидив... Скажите спасибо соседке. До вас не смогли дозвониться, телефон, где был записан номер, сломан.

Но вы успели вовремя.

На деревянных ногах я залезла в машину скорой

помощи.

Снова… все, снова повторяется.

— Девушка, может, вам успокоительного? — обеспокоенно спросила молоденькая девушка в синей форме.

— Все в порядке, — соврала я.

Не в порядке. Совсем не в порядке.

***

Игорь Я ждал звонка. Знал, что через некоторое время Алина успокоится, передумает и перезвонит. Да, я, конечно, полный урод в ее глазах, и, честно говоря, не планировал разрушать сложившийся стереотип, но чувствовал острое желание хоть чем-то помочь. Для того, чтобы не стать полным уродом уже в собственных глазах.

Смартфон завибрировал, и я облегченно выдохнул. Но тут же нахмурился, глянув на имя звонившего. Ещенко? Ему-то что от меня нужно?!

— Привет, отец, — ответил я, поскольку называть этого человека папой язык не поворачивался.

— Отец?! Какой он тебе отец?! — послышался из трубки визгливый женский голос, от которого даже динамики зафонили. Прикрыл глаза, успокаиваясь. Видимо, истеричная доченька Лиза нагло сперла телефон, чтобы сказать мне что-то ну очень важное. — Слушай меня внимательно, аферист несчастный!

Мне даже стало любопытно, что родилось в избалованной головке моей биологической сестренки. Оскорбление, шантаж, торги?

— Очень внимательно, — спокойно ответил я. Видимо, именно это и выбесило девушку окончательно.

— Ты так со своими друзьями-гопниками разговаривай! — выкрикнула она, — слышала я, как же. Игоряша то, Игоряша это, сложное детство, тяжелые условия…

Тьфу! Втерся в доверие к отцу, чтобы бабки тянуть?! Еще и каким-то бизнесменом прикинулся?! Гнилой театр одного актера...

— Может, как-нибудь уже поближе к сути? — прервал я поток оскорблений.

Настроения слушать чужой словесный понос не было.

— К сути?! Окей. Не смей, слышишь, не смей даже думать о том, чтобы претендовать на наследство, говнюк! Мы не виноваты, что твоя мать раздвигает ноги, перед кем попало. Ясно тебе? Урод! Мы не виноваты! Мы - семья.

Папа, мама, я, брат - и на этом все. И если ты только попробуешь совать в наш дом свои вонючие лапы за деньгами... О, ты пожалеешь! Уж поверь, я все для этого сделаю!

— Это все? — мой тон звучал холодно, хотя внутри бушевала настоящая буря эмоций. На пик взобралась злость, почти животная и необузданная. Хотелось послать эту дуру, куда подальше, но я сдержался. Ее слова ударили больнее, чем я мог ожидать.

— “Все” будет, когда ты исчезнешь, — резко выплюнула она. И уже совершенно другим голосом, приторным до тошноты: — Да, папочка, я почти закончила. Ты ведь хотел поиграть в "Монополию"? — и шипяще тихо, снова мне: — Я предупредила.

Будешь лезть, пожалеешь о том, что твоя мамаша не сделала аборт!