Цена наслаждения
Шрифт:
Она многозначительно посмотрела на него.
– Ну хорошо, но только это временно.
На улицах не было никакого движения, так что до Мейфэра они добрались быстро. Возница опустил ступени. Рид вышел первым и помог дамам спуститься на тротуар. Лизетт немного шатало, но когда Рид взял ее за локоть, она пошла довольно уверенно. Рид задержался на секунду, чтобы расплатиться с кебменом, а затем догнал женщин, успевших уйти вперед.
Он подвел их к двери своего дома и резко постучал. Прошло несколько минут, прежде чем двери распахнул мужчина в ночной сорочке и халате, держащий свечу в высоко поднятой руке. Как только он узнал
Он учтиво придержал дверь и поприветствовал хозяина:
– Добро пожаловать домой, милорд.
Рид пропустил женщин вперед.
– Спасибо, Апдайк. Как видишь, я приехал не один. Графиня Фонтен и мадам Лизетт проведут эту ночь у нас. Пожалуйста, разбуди слуг и прикажи подготовить комнаты для наших гостий. Да, и позови экономку, будь любезен: мадам Лизетт больна. Возможно, миссис Пибоди приготовит лечебный отвар, который поможет ей уснуть? А мы подождем в гостиной, пока комнаты для гостей приводят в надлежащий вид.
Апдайк ушел выполнять распоряжения Рида, а тот проводил дам в гостиную и усадил Лизетт в удобное кресло, а Флер – на диван. Он помешал угли в угасающем камине и уселся рядом с графиней. Флер почувствовала тепло огня и впервые за последние несколько дней расслабилась. Много лет прошло с тех пор, как она покинула родную Англию, и возвращение оказалось для нее нелегким испытанием.
– Тебе уже лучше, Лизетт? – заботливо поинтересовался Рид.
– Oui, monsieur, – слабо ответила та. – Я рада, что мы не остались на ночь на корабле, как предлагал капитан Скиллинг. Мне было отчаянно необходимо почувствовать под ногами твердую землю. Клянусь, я и близко не подойду к кораблю, пока жива.
Рид усмехнулся.
– Не ты одна страдаешь от mal de ter. [10] Это случается и с самыми крепкими из нас. Теперь твой дом – Англия, так что тебе больше нет необходимости путешествовать.
Вскоре появилась миссис Пибоди, закутанная в халат из фланели. Она толкала перед собой чайный столик на колесиках.
– Я подумала, дамы с удовольствием выпьют по чашечке чаю перед сном, милорд.
– Вы правы, – улыбнулась Флер. – Чай – как раз то, что нужно.
– Я также приготовила сандвичи и положила еще лимонного пирога, который испекла утром, – добавила миссис Пибоди. – Кому нужен лечебный отвар?
10
Морская болезнь (фр.).
– Мадам Лизетт страдает от mal de ter, – объяснил Рид. – Ей бы пошло на пользу такое питье: оно поможет успокоить желудок.
– Я приготовлю отвар и принесу к ней в комнату. А пока пейте чай.
– Вы нальете нам чаю? – спросил Рид у Флер, когда миссис Пибоди удалилась.
Флер налила три чашечки чаю, добавила туда сливки и сахар и подала чашки Риду и Лизетт. Рид и Флер взяли по сандвичу. Поскольку Лизетт отвернулась, чтобы даже не смотреть на еду, они съели все, что было на подносе.
Апдайк вошел в комнату и откашлялся:
– Комнаты для гостей готовы, милорд. И позволите ли рукоплескать обеим дамам за спасение вашей жизни? Я буду вечно благодарен им за то, что ваша светлость не скончались в той ужасной тюрьме.
– Благодарю вас, не стоит, – смутилась Флер. – Я была счастлива помочь своей стране.
Рид галантно предложил руку дамам и проводил
– Лизетт теперь в хороших руках. Все, что ей нужно, – это отдых.
Флер только взглянула на Рида и потеряла всякую способность соображать. И без того резкие черты его лица были напряжены от голода, суть которого Флер мгновенно распознала. Она понимала, чего он хочет, потому что хотела того же. Одна, последняя ночь в его объятиях; одно, последнее «прости», прежде чем обстоятельства разлучат их навсегда.
Она кивнула ему, соглашаясь. Похоже, большего ему и не требовалось. Подхватив ее на руки, он отнес ее в холл и открыл дверь в комнату, убранство которой Флер оценила как слишком мужское, так что она не могла быть гостевой: несколько канделябров, стоявших на высоком комоде, освещали массивную кровать, тяжелую мебель, бархатные драпировки, казавшиеся в неярком свете темно-зелеными, и толстый ковер.
Рид поставил ее на пол.
– Если вы слишком устали… – он не стал заканчивать фразу. Флер приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы.
– Я не настолько устала. Люби меня, Рид.
Рид с радостью принял ее предложение: обхватил ладонями ее лицо, крепко прижал губы к ее губам и поцеловал ее с огненной страстью. Вздохнув, она обвила руками его шею и вся отдалась поцелую. Именно этого она и хотела, именно этого она так ждала.
– Давай избавимся от лишней одежды, – прошептал Рид, и его дыхание обожгло ей губы.
Неприлично быстро он раздел ее, оставив только сорочку и чулки, но затем лишил ее и этого. Тем временем Флер старательно расстегнула все пуговицы на сюртуке и стащила его с Рида. Он помог ей снять с него рубашку и сапоги, затем вылез из брюк и коротких штанов. Обнажившись, они приникли друг к другу с неистовой страстью; их голод был слишком силен, чтобы сдержать его.
Они добрались до кровати и рухнули на покрывало, сплетя руки и ноги. Он сразу лег на нее. Она почувствовала, как его возбужденный горячий орган давит ей на бедра, и тут же раздвинула ноги, приглашая его проникнуть в ее влажное и жаркое отверстие. И хотя ее бархатные карие глаза умоляли его войти, Рид предпочел сначала насладиться ее чувствительными сосками. Взяв один сосок в рот, он стал поглаживать его языком и посасывать, пока Флер не показалось, что она вот-вот умрет от вожделения. Когда же он переключил внимание на второй сосок, она в нетерпении застонала.
До ее ушей донесся сдавленный смешок Рида, который уже начал целовать ее и опускался все ниже, пока не достиг напряженного живота. Когда его губы сомкнулись вокруг самого чувствительного места на ее теле, она вонзила ногти в его спину и выгнулась ему навстречу. Она с трудом подавила пронзительный крик, когда он стал водить языком вокруг крошечной жемчужины. Неожиданно он вонзил в нее раскаленное копье и стал двигать им – сначала медленно, затем все быстрее, одновременно лаская ее грудь.
Рид замедлил движения. Его член уже готов был взорваться, но сначала он хотел довести Флер до той же степени возбуждения, какую испытывал сам, а уже затем показать им обоим рай. Он почувствовал, как она задрожала, приближаясь к пику наслаждения, и его яички сжались, отвечая на ее призыв.