Цена одного дня
Шрифт:
– Чудно, – натягиваю я улыбку, переводя взгляд в окно, за которым проносятся деревья, освещаемые фарами.
Выпрыгнуть бы из машины, да дверь заблокирована. Выходит, мне никуда не деться от своей участи.
– Спасибо за ваших творцов красоты. Хоть умру в приличном виде.
– Тебе не все равно, в каком виде тебя в лесу закопают?
И за что он взъелся на меня? Неужели из-за отца. Он у меня человек гордый, справедливый, плясать под дудку бандитов никогда не станет.
Пытаюсь отвлечься на тачку. Салон просторный,
– Не налегай на коктейли, – продолжает Люков. – Не проси закурить, если только позже, у Фары. Сразу с ним не флиртуй. Дай ему приглядеться к тебе. Найди повод уединиться так, чтобы я не мог тебя проводить, а он не отказался. Дам тебе полчаса. К этому времени у Фары должен быть стояк. А дальше Шаман сам все сделает.
– А если ты опоздаешь?
– Помни о том, что у тебя нет выбора. Я не опоздаю.
Мы подъезжаем к неизвестному мне ночному клубу, и до меня вдруг доходит, что я никогда о нем не слышала. Хотя когда-то с Максом во всех побывала.
Дверь нам открывает водитель. Первым выходит Люков, следом я, натыкаясь на его руку.
Боже, какая галантность!
Я вкладываю свои пальцы в его ладонь и, выпрямившись, поднимаю лицо. Темные глаза Люкова иглами прокалывают меня.
– Игра началась.
– Да, босс, – отвечаю я, придав своему голосу максимум уверенности.
Он подставляет мне свой локоть, словно приглашая к пиршеству демонов. Вздохнув поглубже, рисую на лице улыбку и под руку с Люковым следую к парадным дверям заведения, откуда я либо выйду, выкупив один день своей жизни, либо меня вынесут в черном мешке.
Глава 7. Люков
Шаман с распростертыми объятиями встает из-за своего вип-стола, стоит мне появиться в его поле зрения.
– Владислав, дорогой! – говорит он со свойственным ему азиатским акцентом. – Ты посмотри, какой шайтан, не сказал, что с девушкой придешь. Надеюсь, мои джигиты на входе не создали проблем?
Я пожимаю Шаману руку и, опустив рассказ о том, что у моего Черепа забрали ствол, представляю ему свою спутницу:
– Это Ева, моя…
Ее пальцы сильнее впиваются в мой локоть. Сучка волнуется и лишь вымученно улыбается.
– …невеста.
– Говорю ж, шайтан! – Всплескивает руками Шаман. – Ни слова не сказал! Я бы и бешбармак, и куырдак, и шай организовал.
– Да где же ты в этом клубе такое богатство найдешь? – разряжаю я обстановку, пропуская Еву к дивану. – На свадьбе специально для тебя будет и бешбармак, и куырдак, и чай…
– Ша-а-ай, – тянет Шаман, смакуя звуки. – Через «ш», понимаешь?
Мы рассаживаемся, делаем заказ у подошедшей официантки, не наглея, и мне импонирует, как смело прорезается у Евы голосок, когда она просит безалкогольный коктейль или просто воду без газа.
– Ты вот обижаешь
– Почему же? Ты первый и узнал. Спроси любого, все удивятся, услышав, что Люков собрался жениться.
– Эх, ты! – грозит он пальцем, щурясь. – Невеста ни слова не говорит. Идеальной женой будет. Большого калыма заслуживает.
Какая же ты личина двуличная, Шаман. Готов чаем напоить, а через пять минут пустить пулю в спину.
– Я просто библиотекарь, – за каким-то хреном выдает Ева. – Люблю тишину, покой. Почитать у речки. Вы классику любите? Шекспир, Достоевский, Ауэзов?
Глаза Шамана расширяются, брови ползут вверх.
Твою мать, птичка! Какая в жопу речка?! На тебе колье за пять сотен баксов, перед которым зарплата библиотекаря на колени падает!
– Золотую девушку ты нашел, Владислав! – вдруг восклицает Шаман и поднимает стакан. – Подарю вам на свадьбу партию своего первосортного товара.
Ага, а в партии килограммов пять будет! Разговоров больше, чем толку.
Пока выпиваем, к нам присоединяется Фара. Ничуть не меняется. Каким в пятнадцать был, такой и в двадцать пять. Худой, щуплый, с глупой улыбочкой.
– Вот смотри, дорогой, это твоя сестренка! – Шаман обнимает его за плечи. – Ева. Наш Владислав на ней скоро женится.
Глаза Фархата сразу загораются. Плевать ему на бизнес отца, когда в штанах давит.
– Ева, это мой сын – Фархат. Он в университете дипломную писал по Ауэзову. Профессора сказали, это лучшая работа за все время литературы.
Ну да, еще бы они сказали иначе. Сколько же ты баранов за эту работу отдал?
– Ух ты! – расцветает Ева, и я с трудом понимаю, наигранно, или она действительно заинтересовалась. – А можно взглянуть?
Ты что, дура, думаешь, он ее с собой в кармане носит? Я готов по лбу себя шлепнуть. Будто в дурной сон попал и выбраться не могу.
– Да-а-а, – лыбится Фара. – Она на сайте универа есть. У меня там ноут… Пойдем покажу.
– Имей уважение, сын! – грозится Шаман. – Ева – невеста Владислава.
– О, извиняюсь. Если Влад не против.
Я смотрю на Еву, она – на меня. Хлопая ресницами – так наивно, что сразу и не скажешь, как ловко она взяла в оборот и Шамана, и Фару за считанные минуты.
– Только недолго, милая.
Мне нужно убедить Шамана, что это не розыгрыш, и, переступив через ненависть к этой сучке, я склоняюсь и целую ее в губы. Они мягкие, нежные, податливые. Чуть размыкаются навстречу моему поцелую. Понимаю, что надо прекратить, но ее сладость манит, и моя рука сама тянется к ее щеке. Ладонью чувствую шелковистость ее кожи, пальцами зацепляю сережку, пробираюсь к мочке, поздно соображая, что наслаждаюсь этим мгновеньем слабости.
Но Ева первая останавливает меня, отчего я зверею. Как я мог увлечься ею?!