Цена ошибки
Шрифт:
— Это симптом, — привычно хмыкнул друг-приятель. — Загляни к нам вечером… Мы с Шуркой решили все-таки пожениться.
Сазонов ликовал. Он вряд ли вообще услышал и осознал то, что сказал ему Игорь.
— Поздравляю, — пробубнил Лазарев.
И подумал о Шурке. Вот кто может ему помочь…
Трудно сказать, почему ему тогда так подумалось. Однако вечером Игорь явился к Сазонову ровно в семь, как условились.
Шурка глянула кокетливо, завлекающе мерцая глазками-семечками.
— Мы с Гором как-то решили качаться. Скинулись и купили
Шурка засмеялась.
— Все равно мускулы культуристов на всяких шоу-демонстрациях уродливы, неестественны и слишком нарочито сделаны, — пробурчал Игорь. — Достаточно посмотреть на античные статуи греческих атлетов, чтобы сразу понять разницу. Вот там действительно мощные мышцы, но гармоничные, нормальные, негипертрофированные.
— А в институте нам как-то показывали слайды, — взялся рассказывать воодушевленный присутствием любимой Гошка, заодно открывая бутылку. — Показывают слайд-схему органов пищеварения. А картинка забавная — внутренние органы нарисованы внутри эдакого толстого, как шарик, большеголового, сладколицего человечка, сидящего вытянув ноги. И в аудитории вдруг громовой хохот. Почему? А потому, что рядом с лектором сидел какой-то приезжий методист, и он своим видом и, более того, даже позой, в которой сидел, полностью соответствовал этому маленькому, очень толстому человечку. Методист не понял, чего это все гогочут. Сидел спиной к экрану. Ему потом объяснили. А он нисколько не обиделся и попросил показать и ему этот слайд, заинтересовавшись. Показали — сам тоже очень смеялся. Шурка заулыбалась.
— Ты еще недавно что-то такое интересное про Лысенко рассказывал… Но я уже забыла. — Она виновато потупила лукавые глазки-семечки.
— А, да! Говорят, что Лысенко однажды взялся утверждать на примере двух сросшихся берез, будто более сильная поддерживает более слабую. Ему стали возражать — дескать, это противоречит естественному отбору в природе. Лысенко в ответ: «Ну вы же видите — вот они, две березы, и, наверное, сплелись корнями!» А противники твердят, что березы сплетаться корнями не могут. Лысенко предлагает: «Чего спорить? Давайте выкопаем и посмотрим!» А Капица отвечает: «Зачем выкапывать? Положим в ствол большой березы радиевую соль, а потом померяем дозиметром. Если он затикает и на маленькой — значит, и правда сплелись, в них один сок течет». Тогда Лысенко Капице заявил: «Нет уж! Я биолог и не лезу в вашу физику с биологическими методами! Так и вы не лезьте в мою биологию с методами физики!»
— А березы? — спросила Шурка.
— Что березы? — не понял Гоша, наливая вино в бокалы.
— Срослись они или нет?
Сазонов чуть растерянно пожал плечами:
— А шут их знает! И вообще, это научный анекдот.
— Какой же это анекдот? — мрачно возразил Игорь. — Сильные действительно должны поддерживать
И разом выложил все: и про свищ, и про предсказание профессора, и про будущего ребенка…
Шурка сидела, от волнения красная, стиснув щеки ладошками, словно мучилась зубной болью, и раскачивалась непрерывно вперед-назад.
— Что ж ты молчал столько лет, кретин?… — прошептал Гошка. — Ведь можно было помочь…
— Вот и помогите! — крикнул Игорь. — Майе с малышом… Когда меня не станет… Счетчик отсчитает мое время… Сверим часы…
— Заткнись! — заорал Сазонов и начал судорожно рыться в записной книжке — искал телефоны знакомых врачей.
Через полгода Майя родила мальчика. Назвали его Антоном. А свищ закрылся… Сам собой. Ошибся господин профессор…
Глава 10
Бойкая бабенка явилась к Галине Викторовне, как и обещала. Старушка оглядела ее с большим сомнением.
Игорь все объяснил матери по телефону и предупредил:
— Если не понравится — гони в шею! Я сам с ней рассчитаюсь.
Но Вера старалась угодить новой хозяйке, ластилась к ней, всячески заискивала и очень терпеливо выслушивала все жалобы. Это последнее обстоятельство подкупило Галину Викторовну. Она обрадовалась, что теперь ей будет кому рассказать о мигрени, артрите и мозоли на правом мизинце. Предыдущая домработница слушала жалобы вполуха, за что и поплатилась отставкой.
Вера тоже делилась довольно ценной, яркой информацией.
— Мои-то, у кого я давно работаю, нефть нашли! — сообщила она изумившейся Галине Викторовне.
— Нефть?! Где?!
— Да тута вот, под Москвой… Дача там у них.
— Не может быть! — Старушка прижала руки к щекам.
Вера оскорбилась:
— Почему это не может?! Это чего — вру я, что ли?! Я вам говорю — нашли!
И она топнула прекрасной ногой. Галина Викторовна на ногу не обратила ни малейшего внимания.
— А что дальше?
— Дальше — беда… — пригорюнилась Вера. — Мужик ейный — лопух! Даже с нефтью не сумел справиться…
— Как же с ней надо было справляться? — опять поразилась Галина Викторовна.
— Да как… — мрачно сказала Вера. — Загнать — и все дела…
— Куда загнать? Зачем?
Старушка была незнакома с современным жаргоном.
— В общем, продать… По рыночным ценам… Я же говорю: лопух он развесистый… Чебурах.
Объявление обещало лаконично и убежденно: «Бурение скважин на воду до сорока метров и глубже».
Ситников прочитал его и задумался. А почему бы и нет?… Скважина — вещь полезная. В хозяйстве обязательно пригодится. Он снял трубку и набрал номер, указанный в объявлении.
— Фирма «Чистая вода» слушает! — кокетливо поприветствовала Дмитрия секретарша. — Вы наверняка хотели бы заказать скважину?
— В общем, да… Вы правы, — задумчиво согласился с лукавой девицей Ситников.