Цена ошибки
Шрифт:
— Это ты со своей секретуткой обо всем договорился, а не со мной! — проницательно и жизнерадостно заметила бабенка. — И давным-давно! А чего, баба она неплохая, видная! Грудастая, и ноги при ней. Волосы тоже ничего, но зря она их не красит. Какая краса в седине? Так когда будем Федюшку мово оживлять?
— Достала ты меня, миссис приставала! — вскипел Игорь. — Прямо проходу не даешь! Теперь вот номер телефона узнала… Я тебе повторяю снова и снова: нельзя —
— Понимаю я, что не Господь, — сразу как-то помрачнела и явно сникла бабенка и вдруг снова заполошно завыла: — Да к кому же мне идти, миленький?! Кого просить-то?! Худо мне без Федюшки мово, ох как худо! Пропадаю прямо!
— Как ты мне надоела… — простонал в ответ Лазарев, точно повторив ее интонацию. — Тебя как зовут-то, миссис несчастная?
— Вера, — сказала она и примолкла.
— Вера… — повторил ошеломленный Игорь. — Верочка… Три слога и вся жизнь…
— Чего? — недоуменно спросила бабенка.
— Пьешь много? — резко спросил доктор.
— Ну… это… бывает… — немного замялась Вера. — Не без того…
— А кем работаешь?
— Да тут вот… убираю… подъезды… квартиры… Слушай, — оживилась она вновь, — может, тебе чего где прибрать надо? Это я мигом, я шустрая! Полы, окна вымою, ковры пропылесошу… Я много чего умею! Тут я недавно убирала у одних… У-у! Они миллионеры скоро будут. Там мужик нефть нашел. Еще летом. Да чегой-то у него сразу не заладилось…
— Ладно, хватит болтать, миссис разговорчивость, — прервал ее замученный Лазарев. — Адрес запиши. И приходи в воскресенье часам так к одиннадцати. У меня мать давно помощницу ищет.
— Лады! Погоди, карандаш найду… — отозвалась довольная бабенка.
Антон от лица всех поблагодарил бородача и попрощался с ним.
Группа приняла позу «вольно». К Игорю несмело подошли подружки сына — посмотреть подаренную книгу. И списать из нее адрес сайта креационистов.
Они робко глазели на него — такого великого и известного. И одна из них, темноглазая блондинка, Аля с крысой, очень напоминала Верочку. Или профессор опять ошибался?… Синдром Капгра… Будь он неладен…
Антон смеялся. Болтал, вспоминая подробности экскурсии. Впечатление у всех, кажется, осталось серьезное, несмотря на гогот.
— Нет, представляете! — хохотал сын. — У ла-тимерии брякнуть детям: вот ваша прапрапра-прабабушка! А рыбка-то, рыбка — ух! На полтора метра — и сушеная! А-бал-деть можно!
— Да-а! — подхватил чурбачок. — Представляете, латимерия — с пивом!
— Да-а-а! О-го-го — латимерия с пивом!
— А тридцатиметровый скелет диплодока? — веселился чурбачок. — Вот такого бы подать в нашу столовую! Накормили бы всех студентов оптом, и аспирантов заодно!
— А пасть доисторической океанской акулы? — хохотал Антон. — Она метра на два раскрыта.
— Такая корову съесть может! — прокомментировал чурбачок.
Стоявшая теперь уже рядом с ним Голая Спинка, через минуту как бы переварив информацию, в безмерном удивлении вдруг спросила:
— А откуда же она в океане корову возьмет?!
Ответом ей был громовой хохот. Девушка с улитками смутилась, закраснелась до самых корней волос и уставилась в пол. Игорю стало ее жалко. Он подошел к ней:
— Вы дружите с Антоном?
Она вскинула на него большие глаза.
— Д-да… Немного…
— Тогда заходите к нам. Почему-то я вас никогда у нас не видел.
— Спасибо… — прошептала безмерно благодарная Голая Спинка.
Аля, девушка с крысой, глянула на подругу с откровенной завистью и что-то яростно прошипела любимице Бориске. Та удивилась непривычной интонации и вытаращила возмущенные красные глазки.
Потом все прошлись по залу с огромными бивнями и черепами, между скелетов индрикотериев. Возле стенда с чучелами выдры, белки и совы остановились.
— Кстати, чучел тут мало! — сказал чурбачок. — А вот в Дарвиновском музее — это да! Там одни чучела сплошные, всех-всех зверей. Можем как-нибудь и туда сходить.
Антон предложил сфотографироваться на фоне бивня мамонта. Все охотно согласились. Защелкали фотики. Голая Спинка и девушка с крысой тотчас вылезли на первый план, ревниво соперничая.
Игорь стоял в стороне. Почему у него нет ни одной фотографии Верочки?… И зачем он когда-то задумал построить свой мир без нее? Сотворение мира — Божий промысел.
— А Россия ведь действительно родина слонов! — вдруг объявил чурбачок. — Мамонтов у нас в мерзлоте находят. А мамонт, по сути, предок слона. Значит, Россия — родина слонов!
— Советский слон — самый толстый слон в мире! — радостно завопил в поддержку Антон.
Шалопай…
На улице тотчас началась игра в снежки. Снег был последний, уже слежавшийся, слабый, а потому легко поддающийся ладоням. Он остался еще только здесь, на окраине города, где зима задерживалась, как насморк, грозящий перейти в хронический.