Цена первой ночи
Шрифт:
Зая всё удалила. Хитрожопая дрянь! Подстраховалась! Теперь я вообще ничего не докажу — ни айпи, ни следов не осталось. Чуть не швырнула телефон в стену от ярости, но сдержалась, в последний момент вспомнив, что нет денег на новый.
Такси всё ещё стояло у подъезда. Я открыла дверцу и села на переднее сиденье:
— Планы изменились. Мне надо вернуться в гостиницу.
— Ладно, — согласился парень, доставая смартфон. — Я отменю поездку до Автово, а вы перезакажите сразу. Эй, девушка! Вы слышите? Перезакажите,
— Нет, не всё, но неважно.
Слабость во всём теле догнала меня, как после напряжённой смены. Я сейчас сдохну… Нет, надо держаться, пока не доведу дело до конца! Блин, а я ещё думала, что свидание в отеле — самое страшное из всех испытаний…
— Сейчас, я перезакажу, не волнуйтесь. Мне надо обратно в гостиницу… Какой там адрес, я забыла?
— Адмиралтейская набережная, — услужливо подсказал водитель. — Кажется, номер четырнадцать.
Двадцать минут на всё про всё, и я вышла из такси перед гостиницей. Сапожки натёрли ноги, каблуки норовили поймать каждую щель между плитками, а у меня на душе выла и царапалась дикая отчаявшаяся кошка. Игорь просто пошлёт меня в пешее эротическое. Я бы на его месте послала. Но делать мне всё равно нечего…
Девушка на стойке подозрительно прищурилась на меня, но я нашла в себе силы улыбнуться и сказать:
— Я забыла в номере… очки!
Она кивнула, срисовывая взглядом на всякий случай мои особые приметы, и я пошла к лифту. Сердце вдруг ожило, забарабанило в рёбра так, что я чуть не задохнулась. Блин, блин, блин! Пожалуйста! Я не хочу, чтобы мелкая умерла! Не хочу…
Перед дверью в номер Игоря я снова тормознула. Стрёмно-то как… Страшно… Нет, Люба, страшно будет сидеть у кровати Аришки, смотреть, как она синеет, и знать, что уже больше ничего сделать невозможно. Так что вперёд и снова с песнями!
Я решительно постучала в дверь, прислушалась. Снова постучала. Нет, так я буду ломиться до утра… Достала телефон и набрала Игоря в ватсапе. Гудки… Гудки… Гудки… Сбросив звонок, опять набрала упрямо. Я буду драться до самого конца. Нельзя отступать!
— Кто это, бл… — раздался сонный голос в наушнике, и я вдруг растеряла все слова, только пискнула жалобно:
— Это Люба. Откройте, пожалуйста.
За дверью послышались тяжёлые шаги, щёлкнул замок, и передо мной появился Игорь — как был, голышом, с растрёпанными волосами, с недовольной миной на лице:
— Ты что, забыла что-то?
— Пожалуйста, помогите мне!
Это всё, что я смогла выговорить. На большее меня не хватило: разревелась прямо под дверью, сгорая от стыда, от жалости к Аришке, от собственной глупости. Сквозь слёзы почувствовала, как Игорь втаскивает меня в номер и сажает на диван, но всё никак не могла собраться и прекратить рыдать. Как будто напряжение последних недель, последних дней вырвалось наружу и не собиралось покидать меня без боя. А я не хотела бороться.
— Ну, ну, что за истерика? — услышала недовольный голос Игоря и только замотала головой, протестуя. Я не истеричка, мне просто так плохо, что край!
— Держи-ка.
В мои губы ткнулось что-то холодное и круглое, я машинально открыла рот и получила порцию алкоголя, которую так же машинально проглотила, закашлявшись от жжения в гортани. Но глоток помог — я очнулась и даже смогла говорить:
— Ч-что эт-то?
— Коньяк, — невозмутимо ответил Игорь, стоя надо мной античной статуей.
— Я же не пью почти! — икая и всхлипывая, протянула неизвестно зачем.
— А что тут пить? Лекарственная доза. Давай ещё глоток.
Я отпила совсем чуть-чуть из маленькой бутылочки и поморщилась. Гадость, конечно, но зато в чувство привела. Подняв взгляд на Игоря, я сжала «мерзавчик» в пальцах и сползла на пол, на колени:
— Пожалуйста… Помогите мне! Умоляю!
— Так, тихо, тихо! — он наклонился, подняв меня, и велел голосом, не терпящим возражений: — Рассказывай, что случилось, только без соплей и истерик.
— Деньги… — всхлипнула я, чувствуя, как отступившее было отчаянье возвращается. — Она забрала деньги!
— Кто она? Эта кукла, что была с тобой?
— Да. Она мне их не отдала… Она вообще пригрозила, что заявит в полицию…
Слёзы ринулись из глаз снова, и Игорь встряхнул меня, прикрикнув:
— А ну, не реветь! Сказал же!
Кивнув, я проглотила рыдания, дыша через рот. Спокойно, спокойно… Нельзя злить его!
— Значит, эта белобрысая тебя кинула? Ну, а я-то тут при чём?
— Мне нужны эти пять тысяч, — прерывающимся голосом сказала я. — Без них она умрёт…
— Так. Объясни чётко и ясно: кто умрёт, почему, вообще, что ты от меня хочешь?
Вдох-выдох. Ещё один. Чётко и ясно я ответила:
— Моя племянница ждёт операцию в Германии. Без операции она умрёт. Ей всего два годика… А в России такие операции не делают до пяти лет… Она уже… У неё уже…
Представив Аришку и её шрамик на груди от предыдущей операции, я всё-таки расплакалась и сквозь слёзы и сопли прорыдала:
— Я сделаю всё, что вы захотите, только спасите её! Пожа-а-алуйста!
Кажется, я опять перестала соображать и ревела в голос, и пыталась снова упасть на колени, но Игорь не позволил. В меня влили ещё порцию алкоголя, уже не коньяка, а какого-то ядрёного виски, уложили на кровать и обняли. Голос мужчины говорил, говорил, ругал меня, подбадривал, но главное — успокаивал.
— Тише ты, тише! Перебудишь всех в отеле! Ложись, давай спать, утро вечера мудренее. Всё решим утром, договорились? Да понял я, понял, всё, что захочу… Не реви. Переставай реветь! Всё, тихо… Эй, у меня, между прочим, завтра совет директоров с утра, как я буду выглядеть невыспавшийся?..