Цена счастья
Шрифт:
Лиля помедлила и вложила свои пальцы в узкую ладонь мужчины. Ганц потянул ее к себе, заставляя приподняться с кресла, чуть приобнял за плечи и коснулся губами губ. Легко-легко, совсем невесомо, но вполне уверенно.
«Ты мне доверяешь?»
«Я попробую тебе довериться».
«Ты не пожалеешь».
А потом отстранился и вышел.
Лиля опустилась в кресло. Совершает ли она ошибку? Альдонай знает. Жаль, что сообщить не удосужится. Ладно. Время покажет…
– Ты выходишь замуж. – Ричард констатировал
Лиля пожала плечами. Та же шкура, камин, два бокала вина – и серые глаза напротив. И почему он когда-то не понравился? Из-за красоты? Из-за сходства с покойным мужем? Из-за дружбы с Джесом?
Кто поймет женщину – может рассчитывать на нобелевку. Эх, не был бы ты принцем…
– Да. Ты против? Или твой отец?
Ричард покачал головой.
– Отец доволен. Ему уже надоели просители.
– Просители?
Ричард насмешливо улыбнулся.
– Лили, милая, а ты думала, что все в жизни так просто? Ты молода, очень красива, богата, знатна… к тебе и герцоги сватались.
– Ко мне?
– Приходили к отцу, если бы он дал согласие…
– А ко мне прийти не судьба была?
– А их мнение женщины не очень волновало.
Лиля зашипела. Ричард рассмеялся. Он откровенно наслаждался ее реакцией. Такой живой, естественной, искренней – так себя мог вести только Джерисон. Но он рос рядом, видел не принца, а человека – и Лилиан тоже видела в нем человека. И не скрывала этого.
Общаться на виду у всех они не могли – графиню мигом записали бы в фаворитки и принялись плести интриги. Да и при дворе ей бывать не стоило из-за траура, и так нарушений хватало. И жена принялась бы ревновать… Ричард вздохнул.
Жена.
Милая, обаятельная, веселая, счастливая… нет, он не поступит как отец. И будет верен своей супруге. Слишком дорого королевству пришлось платить за любовь Эдоарда.
Поэтому они с Лилиан просто друзья. И не больше. Хватит и подозрений, что ее сын – их сын. Но только подозрений. Даже когда он спросил – Лилиан все отрицала, и Ричард был ей за это благодарен.
– Я выйду замуж за Ганца. А время покажет, хорошо это или плохо.
– Надеюсь, он будет отпускать тебя ко мне и впредь.
– Он обещал не быть тираном. – Лиля чуть грустно улыбалась.
– Я присмотрю за этим.
И, глядя в серые глаза, она не сомневалась – присмотрит.
– А я буду приезжать, когда ты позовешь.
– Да и траур скоро закончится… будешь бывать при дворе?
Лиля так замотала головой, что косой чуть не задела принца.
– Не хочу!!! Гадючник!!!
– Уж кто бы мне шипел, – притворно обиделся Ричард.
– Да я белая и пушистая!
– А больше похожа на черную и чешуйчатую.
– Вот, а еще будущий король! И так о женщине! – Лиля надулась.
Ричард рассмеялся, поймал кончик ее косы и несильно потянул.
– Зато о какой женщине.
Играл в камине огонь, бросая на лица отблески и превращая их в загадочные маски. И могло почудиться, что это сидят не двое
Наваждение? Или просто мудрость огня, который показывает скрытое?
– Дитя Альдоная, Ганц Тримейн, барон Рейнольдс, согласен ли ты…
Альдон Роман сам венчал пару, из особой любезности к невесте. Сколько прошло времени с тех пор, как он впервые увидел Лилиан Иртон? Тогда женщина бросилась на помощь графине Марвел… кстати, супруги Марвел тоже здесь. Графиня улыбается и вполне здорова и телом и духом.
Много воды утекло, многое изменилось. Торговая марка «Мариэль» (дочь купца навсегда ею и останется, что уж там…) гремела по всему миру. Графиня распоряжалась полученной прибылью так, что альдон даже иногда ей выговаривал. Незачем столько всего устраивать для простонародья.
Ан нет. И больницы для бедных, и приюты, в которых каждый мог получить кров и пищу на три дня, и школы – громадное количество планов, каждый из которых тщательно рассмотрен, обсчитан и будет претворен в жизнь в порядке строгой очереди…
Губы произносили заученные слова благословения, а альдон вспоминал один из последних разговоров. Лилиан Иртон (даже если она еще три раза замуж выйдет, все равно останется для него Иртон) настаивала, чтобы он направил послушников в школы. Пусть обучают слову Альдоная детей, ну и заодно чтению, риторике, может, и заграничным языкам…
Да и в больницы не худо бы направлять послушников, а то и пасторов. Когда слово Альдоная лучше всего доходит до человека? Когда жизнь постучит его поленом по голове – тогда и дойдет. Крепенько так… и вообще, им надо смирять грех гордыни, надо помогать людям – вот и пусть помогают! Место, где люди больше нуждаются в помощи, найти сложно.
Дорого обходится? Так свои же деньги тратит, не чужие!
Альдон выслушал согласие невесты и привычно благословил и ее.
Брак этот… Видно же, что не двое влюбленных стоят перед алтарем. Нет. Соратники, единомышленники, друзья – как ни назови, но не влюбленные. Не горит у них в глазах той любви, что он наблюдал между государем и его второй женой. Зато есть взаимопонимание. И поддержка. С Ганцем альдон тоже частенько общался и сказать мог только одно. Этот человек жизнь готов положить ради Ативерны. Предан королю, как пес, теперь и Ричарду, работать будет до смерти…
А все равно хорошая будет пара. Иногда достаточно понимания и поддержки. Остальное приложится со временем.
Молодые обменялись браслетами и под руку направились к выходу из храма.
Поздравления, цветы… сегодня король дает в их честь бал во дворце. Эдоард просто подчеркнул, что благоволит этой паре, – и кто бы из придворных после этого посмел выказать свою неприязнь?
Молодые открыли бал танцем, а на второй танец Лилиан пригласил Ричард, ее высочество пригласила новобрачного, подчеркивая, что благоволение идет от всего королевского семейства.