Цена счастья
Шрифт:
Человек двадцать первого века не умнее и не лучше своих предшественников. Но преимущество его в том, что он быстрее обрабатывает информацию и привык к ее громадному количеству. Отсюда и чудовищная для человека Средних веков работоспособность и активность. Хотя лень – она всегда лень. Сейчас Лиля собиралась воспользоваться своими преимуществами в полной мере. И выторговать у графа по максимуму!
– Вашего лакея удар не хватит?
– Выживет, – буркнул Джерисон. – Нашего лакея.
– Хорошо. Нашего. Хотя я здесь
– Вы здесь были так недолго…
– Полагаю, меня с таким же успехом и здесь бы отравили. – Лиля вздохнула. – И даже сочувствую вам. Я себя почти не помню – тогда. Все затмевал какой-то туман… даже страшно иногда становилось. А если я из него выплывала, тут же хотелось вернуться обратно.
Не будем давить. Но виноват – ты! Каз-зел!
– Моя вина, что вас травили…
А подтекстом: «Разумеется, ты меня простишь, дорогая… женщины на меня дольше двух минут не сердятся…»
– Вы не Альдонай, чтобы все предусмотреть.
– Но я должен был о вас позаботиться.
Рука Джерисона легла на ладонь Лилиан. Она высвободила пальцы и поправила непослушный локон. Не оттолкнула, нет. Но и сократить дистанцию не позволила.
– Так был составлен контракт. Да. Но теперь поздно об этом говорить.
– И почему же?
– Потому что прошлое прошло. Вы живы, я жива, мы более-менее здоровы – говорю именно так. Вы ранены в руку. Я страдаю от последствий выкидыша.
– Что-то серьезное?
– По словам докторусов, мне нельзя беременеть еще пару лет. Иначе я могу погибнуть вместе с ребенком.
Джерисон активно изобразил сочувствие.
– Что ж, пара лет – это немного.
Лиля пожала плечами. «Немного? Для тебя это будет до-олго… блин, что ж я леди Вельс заложила? Надо было развестись, женить тебя на ней – тебе бы и корова ангелом показалась…»
– Осталось определиться с нашими отношениями.
– Что с ними не так? Вы моя жена перед Альдонаем и людьми.
Вот пусть Альдонай тебе супружеский долг и исполняет. Перед людьми…
– У нас есть дочь. И скоро придется решать, за кого ее выдавать замуж. Что же до наших отношений… А как вы их видите?
Об ответе Лиля догадывалась по масленому взгляду, направленному на ее грудь. В мозгу благородного графа крупными буквами было прописано «ВСЕ БАБЫ – ТЕЛКИ». Со всеми вытекающими. А раз телки – их надо иметь. Но не слушать.
– Я буду вам плохой женой. Мне нельзя пока иметь детей.
Дойдет это до тебя или нет?
– Это не важно. Рано или поздно докторусы разрешат рожать, – отмахнулся Джерисон.
– А до тех пор вы будете развлекаться с любовницами? – Вопрос был поставлен резко и жестко. Зеленые глаза сверкнули яростными искрами.
– Не буду, – спокойно отозвался Джес. – Незачем. Рядом с вами все остальные женщины кажутся страшными…
– А леди Вельс с этим согласилась бы? Она несколько раз покушалась на мою
– Успокойтесь. – Джерисон чуть ли не насильно усадил ее в кресло. – Раз уж вы сами все понимаете… скажите, зачем мне любовница с такой красавицей дома?
Лиля насмешливо прищурилась.
– А красавица должна вытереть хрустальную слезинку и упасть к вам в объятия?
Ирония удивила Джерисона. Нет, а что не так? Они женаты, он привлекателен, она привлекательна…
– Почему бы и нет?
– А почему – да?
– Потому что вы моя жена.
– А вы об этом помнили, когда крутили любовь с другими женщинами?
В голосе Лили звучала такая обида, что Джерисон невольно усмехнулся про себя. Женщины, все они женщины… Готовы простить что угодно, кроме наличия соперниц.
– Других больше не будет.
Джерисон даже не сомневался в силе своего обаяния. А Лиля даже и не думала давить. Она страдала.
Она давно поняла, что малейшая попытка давления приведет к установлению отношений а-ля каменный век. Дубинкой по башке – и в кровать.
Туда не хотелось. Во всяком случае – пока.
Привлекателен все-таки… граф! Этого у него не отнять. Ну и что? Все равно еще побегает за своей же женой.
Любовь? Господи, да о чем вы?
Если ее сейчас признает и Джерисон Иртон – все, подозрений на ее счет не будет.
А вот если графа бортануть – он точно поднимет волну… начнутся неприятные вопросы, упреки…
Лиля отлично понимала, что сейчас она держится за счет своей полезности. Король ее терпит потому, что она его лечит. И потому, что из ее мастеров со временем вырастет неплохой противовес гильдиям. И они это тоже постепенно осознают. Это раньше у Эдоарда не было альтернативы. А сейчас, когда он получил возможность подмять гильдии, чтобы он ею не воспользовался?
Да он ради такого и Мальдонаю потерпит. Не то что Лилиан Иртон.
– А сколько их было? Да при дворе каждая вторая мне вслед усмехается!
– Забудьте о них.
– Разве это легко?
Примерно в таком ключе разговор продолжался минут двадцать. Супруги сошлись на том, что надо, надо появляться при дворе почаще. И вместе. Чтобы всем заткнуть рты.
Джерисон клятвенно обещал не волочиться. Лиля смотрела с недоверием, но изображала кого-то вроде Татьяны Лариной. «Онегин, я тогда моложе, я лучше, кажется, была, и я любила вас…»