Цена славы
Шрифт:
— Со Китэ замешан? — удивился Дан.
Джиён кивнул, но тут же предупредил:
— Не задавай много вопросов, тебе лучше не знать деталей до начала публичного расследования.
Дан тяжело вздохнул, но согласно кивнул. Выпил немного лимонада — во рту остался приятная сладость от какого-то сиропа, но вкус определить не получилось. Ягодный микс?
— Насколько сильно это затронет индустрию? — спросил Дан. — Только айдолы, или заденет и кого-то высокопоставленного?
— Какой любопытный, — улыбнулся Джиён и слегка покачал головой.
Дан пожал плечами:
— Что
— Скорее всего, все высокопоставленные владельцы компаний, замешанные в данной структуре, не будут вызваны в суд, просто тихо лишатся своих мест. Государству невыгодно обрушивать акции своих компаний. Person и UQ вообще никак не замешаны. КАС и АТА, скорее всего, тоже не связаны ни с чем подобным напрямую, они скорее… делали вид, что не замечают происходящего, даже если это происходило с их артистами. Так что Большая Четверка вне опасности в любом случае.
— Melon, Gaon, Mnet, MBC, KBS… Диспатч, — Дан начал перечислять крупных игроков индустрии, которые не связаны напрямую с подготовкой айдолов, но влияния имеют даже больше.
— Дан, — улыбнулся Джиён. — Пока расследование тайное. Мы даже обыски провести не можем. Я мало что могу тебе сказать по поводу грешков директоров.
Дан вздохнул. Но так просто сдаваться он не был намерен.
— Но на какой телеканал я могу положиться? Кто наиболее далек от все этой структуры? Mnet? MBC? — настаивал он.
Теперь уже Джиён тяжело вздохнул, помолчал немного, а потом ответил:
— Мы не выявили никаких связей с MBC. Но еще раз подчеркну: когда начнутся обыски, все может измениться.
Дан понимающе кивнул. Спрашивал он потому, что боялся значительного падения акций компаний, это может сильно ударить по индустрии. Ему было неудобно настаивать, но он все же решил «дожать» Джиёна.
— Пожалуйста, последнее… Melon… я знаю, что они могут подсуживать, но у них хотя бы весь офис не арестуют?
Джиён расхохотался. Он ответил не сразу:
— Расследование манипуляций чартами — не наша проблема. Но… ты в курсе, что полгода назад у них сменилось руководство?
Дан кивнул — это значимое событие он не мог его пропустить. Джиён продолжил:
— Госпожа Юн — ставленница правительства, большая патриотка. За глаза ее называют «Инквизиция». Если что и было в Melon подозрительного, то она все вычистила после своего назначения, потому что ее попросили позаботится о честной конкуренции. Правительство много вкладывает в индустрию развлечений и хочет, чтобы айдолы приносили много денег постоянно, а не очень много в течение пяти лет.
У Дана непроизвольно вырвался нервный смешок. Он просто помнит госпожу Юн. «Инквизиция» — очень в ее стиле, у нее взгляд такой, будто она старательно ищет повод тебя осудить за что-нибудь.
Если госпожа Юн действительно такая сторонница справедливой конкуренции, то даже странно, что выручка Melon выросла — обычно при таких людях начинают страдать некоторые не совсем честные способы заработка. С другой стороны — Канджи тоже всеми силами старается вести бизнес честно, но это не значит, что он не умеет хитрить и агрессивно
Зато стало понятно, как тридцать мест Melon были заняты артистами Person — прежде бы это посчитали опасным и подкрутили результаты, чтобы не давать такой власти одному агентству.
Джиён уже ушел наверх, а Дан остался на веранде. Бабуля принесла ему кофе, хотя он и не просил. Он выпил его, все так же сидя в кресле и смотря на красиво оформленные клумбы в саду. Уже полностью стемнело, в доме, кажется, все легли спать, а Дан все не заходил внутрь. Прогулялся по саду, посидел немного на скамейке под соснами — приятно пахло хвоей, но комары все равно доставали. Пришлось, в итоге, уйти в дом.
Спать не хотелось. Дан все прокручивал в голове безумную идею, которая ему самому казалось просто невероятной.
Когда он, в своей новой жизни, собирался ехать в Корею, то надеялся, что сможет хотя бы чуть-чуть изменить индустрию. Мог ли он представить, что встретит здесь Канджи и Минхо? Они полностью разделяют его взгляды на музыкальный бизнес, готовы ставить творчество и качественный контент выше выгоды. Несформированное желание быть часть идеального агентства стало новой реальностью Дана. Он в Person получил все, что хотел, и даже больше.
Но что, если он может сделать еще больше? Изменить не одно агентство, а реально — всю индустрию развлечений в Корее?
Сейчас — период нестабильности. Person очень влиятельны, поэтому хватает и завистников. В Корее немало людей, которые боятся монополии одного агентства, поэтому они готовы немного подправить результаты, чтобы поддерживать «здоровую конкуренцию». Проще говоря — не позволить Person «слишком много о себе возомнить».
Ирония в том, что Person это не нужно. Здесь доминирование в чартах рассматривают как временное явление, либо как возможность на заработанные деньги делать ту музыку, которую они хотят. Экспериментировать, пробовать смежные жанры, долго работать над одним альбомом.
Вероятность того, что некоторые рейтинговые площадки попытаются сейчас занизить успехи Person, есть. Предположим, что Melon таким заниматься не будет… Но в памяти Дана навсегда останутся их первые церемонии награждения, когда все вокруг считали их дэсаны незаслуженными. Что, если подобное повторится? Не важно — с ними, или с другими группами. Подобные случаи все равно неприятны.
А еще Дан помнит, что было с корейскими премиями в его прошлой жизни. Их стало слишком много, к тому же, они были нацелены исключительно на то, чтобы собрать как можно больше денег со зрителей, а организация оставляла желать лучшего. Из-за невозможности сделать качественный номер с живым звуком некоторые группы отказывались выступать. А те, кто все же приехал на церемонию, надеялись на получение хоть какой-нибудь награды. В какой-то момент времени номинировать и раздавать статуэтки стали, по сути, просто за посещение. Критерии меняли, делали процесс голосования все менее прозрачным. Дан помнил, что во время сольной карьеры он уже не считал дэсаны МАМА и ММА чем-то значимым. Мало того — он был уверен, что точно получит эти награды.