Цена случайной ночи
Шрифт:
Именно архитектора, то есть Маргариту Федоровну, я и заметила, едва подъехала к даче. Она стояла и на повышенных тонах разговаривала с каким-то мужчиной. Прислушавшись, я поняла, что разговор ведется на дачные же темы — о поливе, трубах и еще о чем-то, что было бесконечно далеко от жизни городского частного детектива.
Заметив меня, Маргарита Федоровна расплылась в улыбке и затараторила:
— Проходите, проходите, Володя там, ждет вас.
Последовал широкий жест в сторону мини-замка. Я въехала на своей машине в ворота и остановилась. Навстречу
— Здравствуйте. Проходите.
Я вышла из машины, поздоровалась и прошла в дачу. Действительно, все довольно мило — вполне приличная мебель сошла бы и для городской квартиры какой-нибудь бедноты.
— Что, у вас возникли какие-то вопросы? — поинтересовался Гладилин, указывая на плетеное кресло.
— Дело в том, что арестованы подозреваемые в убийстве. Но ваш сын Данила ушел в тот вечер от Ксении за полчаса до убийства. И я подумала, что вдруг он видел этих самых людей во дворе или в подъезде, случайно… Поэтому я взяла с собой фотографии, может быть, он их опознает.
Владимир Сергеевич, едва я упомянула Данилу в связи с Ксенией, помрачнел.
— Значит, они арестованы? — выдержав паузу, переспросил он.
— Да.
— А кто они?
— Подручные одного из, скажем так, авторитетов, сына которого арестовали за разбойное нападение и дело которого вела Тамара Аркадьевна.
Владимир Сергеевич мрачно кивнул.
— Я вам говорил, что это связано с ее работой, — сказал он, словно еще раз убеждая меня в том, что его первоначальная версия верна.
В этот момент в дачу вошла Маргарита Федоровна с корзиной яблок.
— Вот, кушайте, попробуйте, у меня тут несколько сортов, все должны попробовать. Я вам в прошлый раз давала мальт, а сейчас уже и бархатный анис поспел… У нас Данилка любит особенно бархатный, тоненькими прутиками зовет. Видите, у них какие тонкие ножки… А вкус — отменный. Ни у кого в округе этих яблок нет, только у меня. Почему-то не приживаются больше ни у кого, прямо мистика какая-то! Все говорят, яблоки — чудо! Ксения приезжала, тоже говорила: «Маргарита Федоровна, это из райского сада».
— Мама, поставь на стол, — отмахнулся Владимир Сергеевич, который почему-то вдруг напрягся, и я это связала с тем, что Маргарита Федоровна упомянула имя «Ксения».
И тут из дальней комнаты дачи появился Данила с наушниками плейера в ушах.
— Здравствуйте, — поздоровался он.
— А я к тебе, — улыбнулась я в ответ. — У меня к тебе несколько вопросов.
Владимир Сергеевич напряженно наблюдал за мной и сыном. Обстановку разрядила Маргарита Федоровна, которая сказала, что неплохо было бы в связи с прибытием гостьи накормить меня шашлыком. Тем более что костер она давно разожгла в дальнем углу сада и там уже образовались угли. А так как шашлык — это дело мужское, то Владимир и должен им заняться. Я не стала протестовать, отказываться, что, мол, не голодна, даже из тех соображений, что присутствие Гладилина-старшего мне мешало.
И когда Владимир Сергеевич удалился во двор заниматься костром, я для начала предъявила Даниле
Но, собственно, цель у меня была другая. Я понизила голос и начала спрашивать у Данилы насчет его отношений с Ксенией.
— Я почти уверен, что она у вас была, — тут же заявил юноша. — И просила на меня повлиять. Это в ее духе. Но… Дело в том, что она за последнее время открылась мне совершенно с другой стороны. Я раньше не замечал в ней ничего отрицательного, все было просто и понятно. А сейчас… — Данила поиграл в воздухе руками, подбирая слова. — В общем, отец во многом прав, когда говорит, что она мне не пара, что нужно подождать, все проверить… Может быть, это смерть матери на нее так подействовала, а может, и нет.
— А что тебя конкретно в ней настораживает? — спросила я.
— Многое, — махнул рукой Данила. — Я сейчас не могу сказать вот так прямо… Мне нужно все обдумать, поэтому я и уехал сюда, на эту дачу, хотя сроду не ездил. Особенно когда бабушка здесь — это караул, ни минуты покоя. То сделай, то принеси, туда сходи…
— В общем, не жизнь, а каторга, — усмехнулась я.
— Я просто не дачный человек, — насупился Данила.
— Да я тебя не обвиняю… Так, значит, ты не видел этих людей в тот вечер? — спросила я, видя, что в комнату снова вошел Владимир Сергеевич.
— Нет, — вновь отрицательно помотал головой Данила.
— Я уже поставил первую порцию на угли, — объявил Гладилин-старший. — Сейчас будет готово.
Я поднялась со стула. Кажется, наступил все-таки момент, когда мне надо выяснить, почему же Владимир Сергеевич так негативно настроен в отношении связи своего сына с Ксенией.
— Пойдемте, я покажу вам сад, — вступила неугомонная Маргарита Федоровна.
— Мама, я сам покажу, успокойся, пожалуйста, — поднял руку вверх Владимир Сергеевич.
Мы с ним направились в конец сада, где на мангале дымились куски свинины.
— Владимир Сергеевич, а разрешите мне задать вам один вопрос, может быть, личный? — осторожно начала я.
Гладилин быстро взглянул на меня, и во взгляде этом я прочла явное напряжение. Но он тут же взял себя в руки и, поведя делано-равнодушно бровями, проговорил:
— Задавайте.
— Почему вы так выступаете против того, чтобы Данила встречался с Ксенией?
— Вот вы о чем? — чуть усмехнулся Гладилин, приседая и переворачивая шампуры. — Понимаете… Он совсем забросил учебу. А сейчас такая трудная пора, у него напряженная программа. К тому же мы хотим перевести его учиться в Питер, а там более высокие требования. А он вместо этого постоянно мотается по каким-то тусовкам, гуляет, ходит по кафе.