Цена соблазна
Шрифт:
– У нас будет девочка, - заявила опешившему будущему мужу и отцу. – Мне даже УЗИ не надо, я и так все знаю!
– Ты уверена? – кажется, он стал приходить в себя и подавать первые признаки радости.
– Еще как!
– заявила она, потянувшись к нему за своим поцелуем, и за всем остальным - как без этого? – при этом понимая, что берлинскую выставку все равно никто не отменял.
Ни их свадьба, ни их
И Майя все успела.
***
Ее персональная выставка имела большой успех. По словам критиков, это была новая, доселе невиданная Maya Samoylova-Spasskaya, перемены в личной жизни для которой пошли только на пользу. Она вернулась в мир живописи – тут Майя удивлялась, потому что, по большому счету, никуда не уходила - с новым видением мира, и в ее уверенных мазках царствовало глубинное понимание реальности. Работы произвели столь сокрушительное впечатление на критиков и покупателей, что Пабло сразу же взвинтил цены.
Они продали большую часть ее картин в первый же день. За остальные два раскупили оставшиеся.
Все, до единой.
– Это успех, Marysya!
– заявил ей Пабло, копируя Артема. С мужем ее менеджер пребывал в дружеских отношениях. Затем недовольно уставившись на бокал шампанского, который Майя давно уже крутила в руках, так и не сделав ни одного глотка.
– Отдай его мне, - произнес тоном строгого папочки.
– Не стоит так рисковать, ребенку это не пойдет на пользу!
На свадьбе он играл роль отца невесты, а теперь вел себя как заботливый дедушка, с нетерпением ждущий появления внучки. Даже подарки приготовил. Майя знала, что их ждет чудо-колыбелька, последний писк современной техники в укачивании младенцев.
Розового цвета.
То, что у Майи будет девочка, ей уже успели подтвердить на УЗИ, и родные бабушка с дедушкой с энтузиазмом закупали розовую одежду, пеленки и банты. Она тоже порывалась хоть что-то купить, но пока еще не доходили руки. Работы было столько, что иногда она забывала о том, что беременна.
Зато окружающие не забывали ей об этом напоминать.
– Ты ведь знаешь, что я не пью, - сказала она Пабло.
– Знаю, но все же… Да, и вот еще, не забудь о Риме!
– как ни в чем не бывало напомнил он.
–
После чего отсалютовал ей уже двумя бокалами шампанского.
Затем официальная часть выставки закончилась, Пабло вызвал ей такси, и Майя отправилась в отель, куда Артем давно уже увез сонного Никиту. Бедной Орелии снова оказалось нечем заняться!
Впрочем, Майя подумывала расстаться с испанкой – прибалтийский климат оказывал на нее плохое действие. Она все время кашляла и сморкалась, жалуясь на холод и отвратительные затяжные дожди. К тому же, за Никиту с ней соревновалась Галина Михайловна, ставшая слишком часто поговаривать о пенсии и еще о том, что ей хочется возиться со внуками, а не бороться с неврозами, инсультами и медицинской системой в их стране в целом.
К тому же, Никите скоро в школу – кто будет его возить из пригорода и делать с ним уроки, если Майечка – к ней Галина Михайловна относилась трепетно, чуть ли не сдувала пылинки, - вот-вот родит?
Батя, давно уже отчаявшийся уговорить свою неугомонную жену уйти с нервной работы, и Артемом ее горячо поддерживали.
Но бабушка с дедушкой остались в Н-ске, а муж – Майя все никак не могла к этому привыкнуть, каждый раз счастливо жмурясь, - встречал ее в холле. Обнял, поцеловал, руки скользнули на ее живот, словно проверяя, все ли в порядке. Удостоверился, что их дочь растет, но пока не буянит – еще рано! – после чего полез щупать Майю платьем.
И его не останавливало то, что вокруг полно народу.
Впрочем, Спасский всегда умел что-то сделать с ней так, что очень скоро Майе тоже стало все равно, что они страстно целуются посреди огромного холла в одном из фешенебельных отелей Берлина. Она поняла – сегодня ей будет не до размышлений о римской выставке.
Им найдется чем заняться и без нее.
О картинах – вернее, о том, что везти в Италию через три месяца, если все-все продалось, а новые «Слезы моря» так и вовсе по запредельной цене, - она подумает как-нибудь в другой раз!
КОНЕЦ