Цена свободы
Шрифт:
Привыкшая к подобным звукам деревушка никак не отреагировала на разрезавший ночную тишину крик, лишь два человека внутри грота на краю деревни вздрогнули, подскочили.
Кровель почувствовал, как его сердце сковало от одного этого звука. Не смотря на матроса, который от ужаса вжался в стену, он сделал несколько шагов к двери и замер. Он так и стоял, словно статуя, пока дверь не распахнулась. Обращение пиратов назвать бережным можно было с огромной натяжкой. Если бы капитан не стоял у самой двери, они бы, наверное, бросили Кристиана прямо на песчаный пол. Но капитан
– Обработай, если не хочешь, чтобы сдох, - услышал голос сверху, тут же рядом с ним поставили небольшую крынку с водой, кинули прямо на землю что-то типа циновки и видавшее виды полотенце, спасибо, хоть чистое.
Дверь хлопнула. Капитан осторожно взял Кристиана на руки, стараясь не касаться ран, но это было практически невозможно, все его тело – и спина, и грудь, и руки, и плечи – были одной сплошной раной. Кровель сразу понял, откуда эти укусы.
– Суки… - прошептал он, повернулся к все еще сидящему в остолбенении матросу. – Чего замер? Помогай! – кивнул головой на циновку. – Расстели.
Матрос вздрогнул, посмотрел на капитана, словно убеждаясь, к нему ли тот сейчас обращался.
– Ну! – крик Кровеля подтвердил, что все же к нему.
Подскочив, матрос взял с земли циновку, разложил ее у самой стены и, отойдя в сторону, прислонился к противоположной стене и молча наблюдал за действиями капитана. Такое он видел впервые.
Капитан осторожно положил Кристиана на бок. Вернулся за водой и полотенцем.
– Капитан… - прошептал матрос. Обернувшись на него, Кровель увидел, как тот смотрит на воду зачарованным взглядом, с трудом сглатывая пересохшим горлом. У капитана у самого от жажды все свело внутри, но сделать хотя бы глоток у него и мысли не возникло.
– Обойдешься, - тихо сказал он, - учись терпеть, может, так поймешь хоть что-нибудь.
Он опустился перед Кристианом на колени и стал медленно, осторожно обрабатывать чистой водой следы укусов. В идеале бы их еще смазать, но ничего такого не было, поэтому хотя бы промыть и дать подсохнуть. Если его до утра больше трогать не будут, то есть шанс, что немного отпустит. Приводить Кристиана в сознание капитан не спешил, пусть отдохнет.
Закончив, присел рядом, посмотрел на его лицо, закрытые глаза, от мысли, что тому пришлось пережить, сжалось сердце. И ведь ничем не поможешь, на себя удар не возьмешь, будущие пытки не отменишь. Бессилен. Как тогда…
Капитан закрыл глаза.
«- Миссис Кровель, мистер Кровель, мне очень жаль…
– Нет… - Эмили затряслась, вцепившись в халат врача так, что Алекс с трудом оторвал ее руки вместе с пуговицей.
– Миссис Кровель, - врач понимающе прикусил губы, качая головой, - мне очень жаль… Мы ничего не смогли сделать. Двустороння пневмония. Все произошло слишком быстро.»
Его мальчик. Его малыш. Чуть больше года длилось их с Эмили долгожданное, выстраданное счастье. Тяжелая беременность, сложные роды, почти два месяца борьбы за их Эдди. И что теперь? Пустота. Словно их жизнь тоже ушла вместе с их мальчиком, замерев в этом маленьком тельце. Они были слишком молоды, не смогли тогда спасти друг друга. Через полгода тихо расстались, разойдясь в разные стороны. Неужели прошло уже больше сорока
Капитан открыл глаза и снова посмотрел на Кристиана. И вдруг почувствовал, как в нем просыпается то чувство, которое он считал ушедшим давно и навсегда вместе с его Эдди. Если бы его мальчик не умер, ему бы сейчас было примерно столько же, сколько Кристиану. Избавить того от мучений он не сможет – пираты вряд ли примут его жертву – значит останется выхаживать, облегчать боль, отдавать последний глоток воды. Сделать все, что отец сделал бы для сына.
Кровель даже не заметил, как в узком окошке двери стало светать. Новый день. Но радости он не принес. Может, забаррикадировать дверь? Чтобы не тронули, не вырвали его из полусна-полубреда, не уволокли опять…
Не успел. Дверь скрипнула.
Это ее сердце стучит или в дверь то и дело колотят? Джоанна приподнялась на кровати. Накануне вечером она все же заставила себя принять душ. Правда, к принесенному портье ужину так и не притронулась. Просто свернулась калачиком на кровати, закрыла глаза. Долго разговаривала с ним, просила вернуться. Как она уснула? Или просто провалилась в свой зыбкий полусон, то и дело металась по кровати, звала его, кажется, вслух…
Снова стук. Все-таки, в дверь. Поднявшись, Джоанна подошла и отодвинула засов. Полувздох-полустон. Она повисла на шее Макса, вцепившись в его плечи. Он осторожно поглаживал ее по спине, провел в комнату, присел рядом на кровать. Саша захлопнула дверь и села в кресле напротив. Джоанна подняла на нее глаза.
– Дэймон поехал сразу в Красный Крест. Попробует что-нибудь выяснить по своим каналам. Все-таки, родственникам не все говорят, бывает непроверенная информация, которую не разглашают, чтобы не причинять лишнюю боль.
Джоанна кивнула.
– Я останусь с тобой, ребятам сняли номер по соседству. Портье обещал дать ключ от двери между номерами. – Саша поднялась, подошла к внутреннему телефону. – Будьте добры, завтрак в 15 номер. Спасибо. Ты поешь, - остановила она уже готовую возразить Джоанну, – чтобы искать его, тебе нужны силы. Нет аппетита, ешь через силу.
– Саша… - Джоанна взяла за ее руку, когда та вернулась в кресло.
– Он жив. Я это знаю. Он жив.
– Скажи мне все. – Джоанна решительно посмотрела на Сашу. – Я хочу знать все, что ты чувствуешь.
– Хорошо, - кивнула та, вдох-выдох, снова повернула голову к Джоанне. – Я не знаю, где он сейчас. Но ему очень плохо и больно. У меня буквально все горело внутри. Это началось вчера вечером и продолжалось до полночи. Постепенно утихло. Его держат силой. Рядом с ним два человека – один помогает, другой предал.
Макс лишь тяжело дышал все время, пока Саша говорила. Зная геополитическую обстановку и учитывая, где они находятся, были у него кое-какие мысли, но не имея хоть маломальского подтверждения своих подозрений, он не хотел даже намекать на них. Поэтому лишь обнял Джоанну за плечи.
В дверь снова постучали. Девушка с ресепшн внесла поднос с завтраком и поставила на кровать.
– Ешь, - Саша подвинула к Джоанне поднос, - ради него.
Джоанна решительно взяла в руки вилку и наколола спелый, сочный кусочек манго.