Цена тревоги
Шрифт:
— Хорошо, — сказала Николь. — Значит, он заедет за тобой в восемь. Постарайся быть готовой к этому времени.
— До кончиков ногтей, полковник!
26
Телефон завибрировал на поясе у Лансуа, привычным жестом он поднес его к уху.
— Алло.
— Мартин?
Он поморщился, узнав голос сестры. Нужно завести в телефоне фильтрацию звонков. Чтобы не было неприятных неожиданностей. Он пробормотал приветствие.
— Мартин, я не получила чек!
Конечно,
— Мартин, мне нужны деньги. Мама вышла из больницы, я получила счет. Ты обещал оплатить половину…
— Знаю, что обещал. И все сделаю, но сейчас это так не вовремя.
— Для меня это тоже не вовремя! Ее страховка оплачивается не полностью, и ты это знаешь! Ты должен помочь…
— Послушай, сейчас у меня трудная ситуация! С тех пор как я ушел из полиции, у меня возникли трудности с деньгами, но все должно наладиться…
— Ты постоянно так говоришь.
— На этот раз я говорю правду! Я нашел работу.
— Опять сторожем?
— Нет. Один бизнесмен нанял меня телохранителем. Он искал кого-нибудь надежного…
— И взял тебя?
Мартин решил стерпеть. Эта дурочка когда-нибудь заплатит за все.
— Послушай, у меня серьезная работа. Я ассистент хозяина. Он доверяет мне во всем! Я живу у него, меня кормят, у меня приличная зарплата. Понимаешь? Я больше не влезаю в долги! Мне словно бросили спасательный круг, теперь ситуация будет только улучшаться. Но мне нужно время. И покой. Я в некотором роде на испытательном сроке, и мной довольны. Скоро у меня будут деньги. Много денег. У меня такие планы. Поверь, моя жизнь совершенно изменится! Но первое время нужно поддерживать определенный уровень, а на это нужны средства.
— Ну конечно. А в это время мы с мамой едим одну картошку и в дверь стучат судебные исполнители!
Мартин вздохнул, раздраженный, как всегда, когда сестра делала ему выговор.
— Я же говорю: сейчас денег у меня нет, но скоро будут. Ты можешь это понять?
На другом конце молчали, и он подумал: лучше бы сестра приехала, чем звонить. Ему легче удалось бы ее убедить.
— Можешь ты понять? Сейчас у меня ничего нет. Я должен был купить новый костюм и рубашки, старые были совсем заношенные… Господи, да у меня долг в банке, как Марианская впадина. И они уже начали беспокоиться.
— Мой банк тоже не хочет больше ничего оплачивать! Ты же обещал…
— Знаю, что обещал. Ты уже это говорила. Повторяю: сейчас ничего не могу сделать, но скоро ситуация улучшится. Вопрос нескольких недель, даже дней! А пока разберись сама.
— Как всегда!
— Вот именно, тебе не привыкать! — Он улыбнулся, но понял, что зашел слишком далеко. — Ну ладно, я пошутил. Послушай, сестричка, ты должна понять мою ситуацию. Я оказался безработным, знаешь, что это значит?
Конечно, она знала. Сама проводила на бирже труда больше времени, чем тамошние сотрудники.
Но черт возьми, это же не его вина, что сестра не умеет ничего делать. Не его вина, что она должна
— Мартин…
Голос сестры срывался. Нет, она ведь не начнет реветь по телефону? Чего он не переносил, так это женского плача. И она это знала.
И еще знала, что это не поможет.
Она помолчала, пересиливая себя.
— Мартин, ты обещаешь, что скоро вышлешь мне деньги?
— Ну конечно! Как только смогу. А теперь пока, меня зовет хозяин.
Он отключил телефон, прежде чем она успела что-то сказать. Несколько минут он держал его в руках, ожидая, что снова раздастся звонок. Но сестра не перезвонила. Ладно. Он выиграл еще пятнадцать дней. За это время она найдет способ решить свои проблемы.
27
Николь очень удивилась, увидев, как Мартин идет к ней по газону. Ей казалось, что шофер уехал в город. А он, наверное, все воскресенье не выходил из своей комнаты. Она подумала, что купальник мало что скрывает. Николь была уверена, что Мартина нет. Из его окон так хорошо просматривается вся лужайка.
Но какого черта, она у себя дома и может одеваться так, как ей хочется! И загорать в купальнике на лужайке перед домом — ее святое право!
— Здравствуйте, — поздоровался Мартин, подходя к ней.
— Здравствуйте.
Он присел на корточки, чтобы оказаться на одной высоте с ней, и Николь выпрямилась в шезлонге. Запах его дешевой туалетной воды перебил запах цветов, росших вокруг лужайки. Николь сдержалась, чтобы не скривиться от отвращения и, взяв рубашку со спинки стула, постаралась надеть ее как можно медленнее и естественнее.
Мартин смотрел на нее со странным выражением на лице, и ей стало интересно, о чем же он думает. Угадать было невозможно. Смущение ее нарастало, и она почувствовала, что краснеет. Господи, как глупо! Как он может так на нее действовать? Он всего лишь ее служащий, и она может уволить его как только захочет. Ну, предположим, не сразу, Даниель решил ведь пока оставить его.
— Итак, — сказала она, — вы хотели со мной поговорить?
— Да…
Он перенес тяжесть тела с одной ноги на другую. Должно быть, неудобно сидеть в таком положении, но она не предложила ему присесть в стоявший рядом шезлонг. Не хватает еще, чтобы он возомнил, что у него есть право садиться около нее каждый раз, как она загорает!
— Значит, так… Одна пара ищет работу… и я подумал…
Он колебался, подбирая слова… Это было настолько не похоже на его обычные манеры, что Николь никак не могла взять в толк, что же ему надо. Если он хочет устроить своих друзей, надо было обратиться к Даниелю. Он же, наверное, знает, что она не занимается делами предприятия!
— Луиза и Жозеф уже пожилые люди, им скоро на пенсию…
Николь чуть не поперхнулась, когда поняла, куда он клонит.
— Что?! — воскликнула она.