Цена твоего молчания
Шрифт:
Но представить нас с Вовкой одних в квартире, вместе…ночью…от одной мысли поджимались пальцы на ногах, а в животе начинали остро колоть неведомые иголочки, заставляя дышать чаще.
Я мучительно задумалась.
Вовка терпеливо ждал, опустив руки и поглядывая по сторонам на предмет случайных свидетелей. Повезло, что мое окно выходило не на «лицевую» сторону, а с обратной стороны стихийно росли тополя и какие-то кустарники. Желающих здесь гулять и днем то находилось крайне мало, а уж после заката и вовсе отчаянных не было.
Поймала себя на том, что банально грызу ноготь на большом пальце, и тут же одернула себя. И чего,
Ага, как же.
Как я себя не пыталась убедить, мне упорно казалось, что мое согласие будет означать только одно. И какой уж тут зачет! В мыслях об учебе не было ни слова, только о том, что мы с Вовой останемся наедине…
И когда я успела стать такой озабоченной?!
Я уже было окончательно решила отказаться, от греха, как говорится, подальше, как…
— Настя! Настя, твою мать, открывай! Пошли выпьем, я сказала! Открывай, дрянь!
От удара по двери я натурально подпрыгнула. Машинально сделала шаг к окну, несмотря на то, что металлическую дверь вряд ли получилось бы преодолеть даже у всей компании, что собралась сегодня в нашей квартире. Мать орала уже не так громко, невнятно выговаривая слова — достоверный признак того, что скоро вырубится прямо за столом. Это должно было бы меня порадовать, но нет. Оставшиеся алкаши редко расходились, продолжая веселиться и без хозяйки праздника.
Секунда — и я подбегаю к двери, хватая свой рюкзак. Бросаю туда конспекты, учебник, телефон, халат и еще несколько мелочей, которые могут понадобиться мне в условиях чужой квартиры, типа расчески и дезодоранта. Скидываю домашнюю одежду, быстро натянув джинсы и привычную толстовку, оглядываюсь по сторонам в размышлениях, что могла еще забыть…
А, точно!
Крадусь к двери чуть ли не на цыпочках, хотя это наверняка бессмысленно — уровень шума за ней такой, что даже вздумай я пройтись «колесом» или устроить соревнования по прыжкам в длину сама с собой, этого бы никто даже не заметил. Стараясь не шуметь, медленно отодвигаю тяжелую щеколду — дверь заперта еще и на ключ, но завтра мне желательно бы открыть ее с обратной стороны. Лезть в окно обратно в мои планы не входило точно.
Сдув со лба выбившуюся прядь волос, я иду, наконец, в окну.
— Вов! — окликаю тихо парня, который тут же поднимает голову. Все это время он стоял на том же месте, и не думая уходить.
Прицелившись, скидываю ему рюкзак. Затем, оглянувшись, спохватываюсь и выключаю за собой свет.
Сажусь на подоконник, осторожно спускаю ноги наружу, переворачиваюсь на живот…
Мне страшно, даже очень. Кажется, что земля минимум в ста метрах под ногами, хотя между нами вряд ли больше трех метров. Умудряюсь напоследок прикрыть, насколько получается, створку окна, а затем, вцепившись намертво пальцами в выступ подоконника, распрямляю руки.
И, окончательно повиснув, как рыба на крючке, понимаю, что на этом моя храбрость, как и план действий, закончилась. Потому что дальше, если верить командам Вовы, нужно было разжать пальцы. И простой страх сменился таким ужасом, что у меня отчетливо застучали зубы, а живот скрутило. Только не в сексуальном желании, как я себе представляла всего пару минут назад, а в банальной потребности сходить в туалет.
И зачем я только согласилась?!
Неизвестно, сколько бы так провисела — в ушах громко стучал пульс и
От осторожного прикосновения к щиколотке, вздрогнула. И это новое ощущение позволило вернуться в реальность, осознав происходящее вокруг меня.
— Настя, давай, отпускайся, — еще раз сжал мою ногу Вова, чуть повысив голос. Судя по тону, он говорил это уже далеко не в первый раз, — я тебя поймаю, обещаю.
Еще миг для того, чтобы собраться с духом… и я с коротким выдохом лечу вниз, целую вечность не дыша…
Чтобы тут же угодить в поистине стальные объятия. Руки парня обхватили меня за бедра, а затем позволили соскользнуть вниз, удерживая за талию. И это оказалось кстати — ноги подрагивали от пережитого, угрожая подогнуться в любой момент. Я машинально вцепилась в теплые ладони, переводя дух.
— Да чтобы я еще раз согласилась, — прохрипела срывающимся голосом, развернувшись лицом к Вове, — да никогда!
А этот гад только тихо рассмеялся, звонко чмокнув меня в кончик носа.
— А я бы не отказался повторить, — у меня от изумления поползли вверх брови, — согласен ловить тебя каждый день по много раз.
Пришлось сильно сжать челюсти, чтобы сдержать ответную улыбку. Не могу злиться, когда он рядом. Не могу, и все! Но знать об этом парню точно ни к чему.
Впрочем, Вова не настроен продолжать разговор там, где мы до сих пор стоим, поэтому не ждет моего ответа.
— Готова? — успевает спросить прежде, чем отпустить меня окончательно.
А на мой уверенный кивок, наклоняется, подхватывая рюкзак, и ловко спрыгивает с крыши подвала, снова протягивая мне руку. И на этот раз я не медлю.
Мы молча обходим дом, возвращаясь к нашему подъезду. Поднимаемся по лестнице на четвертый этаж, распугивая плотную тишину нашими шагами и тяжелеющим дыханием. А затем ненадолго останавливаемся около красивой двери со знакомыми мне с детства цифрами.
И только когда эта дверь захлопывается с негромким щелчком за нашими спинами, я окончательно осознаю, что это все произошло на самом деле. Что это не сон, и мы с Вовой остались впервые по-настоящему вдвоем — период моей болезни можно не считать, там я была едва ли живее бревна. И сейчас все чувствуется совершенно иначе — ярче…глубже…острее…
И от напряжения меня начинает мелко потряхивать…
— Насть, ты чего застыла? — у Вовы, похоже, проблем с внутренним голосом не было. С фантазиями, либидо и здравым смыслом, тоже. Поэтому он легко подтолкнул меня в спину, бросая рюкзак на полку для обуви и сбрасывая свои ботинки, — разувайся и проходи, давай, не стесняйся. Чай будешь?
Парень обошел меня и теперь, забрав рюкзак с полки, терпеливо ждал, пока я справлюсь с волнением и трясущимися руками в борьбе с собственной обувью. Кроссовки остались дома, поэтому на мне красовались летние босоножки на низком каблуке и с ремешком вокруг щиколотки, застежка которого выводила меня из себя с самого момента покупки. Миниатюрная, тугая — настоящее испытание при каждом выходе на улицу и обратно. Но в тот момент, когда решался вопрос покупки, скидка больше, чем вполовину цены склонила выбор в их пользу…