Цена Веры
Шрифт:
Главный мужчина продолжил:
– Положи мечи.
Всё это было ужасно знакомым. В Сарте её арестовывали в очень похожих обстоятельствах. Слишком много человек окружило её глухой ночью, голую, и не предъявляли никаких обвинений. Ну, последнее было совершенно верно, поскольку в Сарте стражники видели, как она убивала мужчину. Тот факт, что мужчина был еретиком-арбитром, пытавшимся изнутри уничтожить ту самую организацию, что должна бороться с ересью, оказался ироничной правдой, которая никогда не всплыла. Арбитр Кош умер безымянным на улицах Сарта, а Джез, окружённая стражниками, отдала
– В последний раз, Мастер Клинка. Положи мечи.
"Лучше взаперти и живой, чем свободной и мёртвой, Джез".
Для вида она выждала ещё пару секунд, а потом выпрямилась, бросила мечи и шагнула назад. Драконьи рыцари, не тратя времени, бросились к ней и взяли под стражу. Руки в латных рукавицах схватили её, начали толкать туда-сюда. Нога пнула сзади по колену, и Джез упала, рухнула на траву, вытянув руки вперёд. Она непроизвольно вскрикнула от боли, когда один из рыцарей выкрутил ей руки за спину, и захлопнул кандалы на запястьях. Рука схватила её за загривок, Джез рывком подняли на ноги, и она оказалась лицом к лицу с главным Драконьим рыцарем. Другая рука схватила её сзади за волосы и оттянула голову назад. Джез бросала убийственные взгляды на мужчину перед собой.
– Мастер Клинка Джеззет Вель'юрн, – сказал Драконий рыцарь формальным тоном. – По приказу Драконьей императрицы Рей Чио я помещаю вас под арест до того времени, как она решит, что вы готовы к суду.
Мужчина схватил Джеззет за подбородок и уставился ей в лицо. Она не сопротивлялась, не хотела давать ему такого удовлетворения.
– Ты убила двух моих людей.
Кулак ударил её в живот с такой силой, что у Джез в глазах померк свет. Весь воздух вышел из неё, и тело просто не могло вспомнить, как дышать. Она повалилась, задыхаясь, и мужчина, державший сзади, отпустил её. Она ударилась оземь и скорчилась от боли, всё ещё пытаясь вздохнуть.
– Не увечить, – услышала она слова Драконьего рыцаря. – И не оставлять следов.
Очнувшись, Джез честно могла сказать, что ей больно. Рыцари хорошо над ней поработали после того, как она потеряла сознание. Спасибо и на том, что её лицо, к счастью, совсем не опухло. В такое время ей всегда хотелось наброситься на что угодно, но только не сейчас. Всё тело занемело, руки и ноги ныли. По затруднённому дыханию она поняла, что по меньшей мере одно ребро сломано, и… до Джез внезапно дошло, что она чувствует себя мокрой.
Открыв глаза, Джез ещё сильнее упала духом. Она чувствовала себя мокрой, поскольку была мокрой. Она лежала на полу в добром дюйме тухлой, вонючей, стоячей воды. Её окружали три каменные стены, а с четвёртой стороны были стальные прутья, скользкие от какой-то зелёной субстанции. Постоянный тошнотворный капающий звук проникал, казалось, до самых костей и грозил довести до отчаяния.
Джез испустила долгий выдох и приказала телу подниматься. Оно не реагировало. Ей в голову пришла ужасная мысль, и Джез
– Ну, по крайней мере они не насиловали тебя, пока ты была без сознания, Джез.
– Ты всегда разговариваешь сама с собой? – донёсся знакомый голос откуда-то из мрака.
В обычной ситуации Джеззет уже мгновенно вскочила бы, готовая лицом к лицу встретить кого бы то ни было, но сейчас её тело было вялым и неотзывчивым. С громадным усилием она поднялась на колени, а потом на ноги. Вся левая сторона её тела промокла, и волосы прилипли к лицу. Она убрала их от глаз и уставилась в темноту перед своей камерой.
Здесь, в темнице, света было совсем немного. Она знала, что на самом деле находилась сейчас под водой, и единственное, что удерживало воду снаружи, это прочность клетки и сложная система насосов, которая откачивала всю воду, кроме того дюйма, в котором стояла Джез. В камере не было кровати, лишь плавало маленькое деревянное ведро для отходов.
"Ты бывала в тюрьмах и похуже". Это было правдой, но она бывала в тюрьмах и получше.
– Похоже, что ты сражалась, – снова донёсся голос, и Джеззет застонала, узнав его обладателя. – Я предпочёл не быть битым. Думаю, я отделался легче.
За прутьями, немного слева, Джез различила фигуру, также прислонившуюся к прутьям камеры. У этой сволочи явно ночное зрение было лучше, чем у Джез, что её ещё сильнее рассердило.
– Хоть тебе-то они сказали, почему ты здесь, Дрейк? – спросила Джез, поворачиваясь и с болезненным стоном прислонившись к прутьям. – Мне сказали только "Вы под арестом, и вот ещё, получите бесплатную взбучку".
Дрейк усмехнулся и вздохнул.
– Ага, похоже, императрица из ревнивых, Джеззет, и она не в восторге от наших расцветающих отношений.
– Каких отношений?
– Ну, у неё в голове засела мысль, что мы с тобой трахаемся.
Джез снова застонала. В тело начали возвращаться чувства, и вместе с тупой болью пришёл ревущий пожар злости: эта безумная мелкая сучка и впрямь думала, что Джез станет изменять Танкуилу с Дрейком!
– И откуда же ей пришла такая мысль?
– Ей сказал Хидео Рурин, – проговорил Дрейк, – и, похоже, у него есть какие-то доказательства.
– Какие доказательства?
И снова Дрейк усмехнулся.
– Моё признание.
Часть 3 – Часть плана
Танкуил
Танкуил едва не свалился с дракона, когда тот с грохотом приземлился на верхнем ярусе дворца Драконьей императрицы. Он соскользнул со спины твари, пролетел шесть футов до земли, где его ноги сразу подкосились, и он оказался на коленях на каменной площадке, молясь Вольмару о том, чтобы никогда впредь не пришлось летать на драконе. Единственным утешением было то, что дождь, по крайней мере, ещё не начался, хотя буря, которую арбитр начал в форте Таллон, преследовала их всю дорогу, и теперь грозила поглотить город в своей жестокой мокрой ярости.