Цена за общество
Шрифт:
Бордар был прав. Скоро все изменится. После Посвящения мне придется покинуть Основной сектор и перейти в ту неизвестную жизнь, которую я всегда представляла, но никогда не хотела. Кейси называла это началом новой главы, но для меня это больше похоже на конец.
Когда я была младше, то мечтала сбежать. Пройти через те самые туннели, что открывают путь за пределы Купола. Но теперь, повзрослев, понимала, что это невозможно. Магистериум окружил нас не только стенами, но и страхом. И все же, желание исчезнуть, сбежать отсюда, с каждым днем становилось сильнее.
– Не хочу сегодня спорить, – тихо произнесла я.
Я
Я потянулась рукой к волосам, собранным в тугой пучок.
Больше десяти лет с одной прической и серой школьной форме, с одинаковым расписанием каждый день, каждый месяц, каждый год. Только здесь, сидя на шатающемся стуле, возле лавки Бордара, пачкая ботинки в грязи немощеных дорожек между торговыми рядами, вдыхая запахи сгоревшей еды, пота торговцев, толкающих тяжелые тележки, разглядывая каждую морщинку на загорелом лице старика, именно здесь я чувствовала себя дома. Глупо было подвергать себя опасности, сбегая утром из школы. Я знала, что Кейси будет злится, когда обнаружит мою пустую кровать. Но я не могла уйти не попрощавшись. Теперь Бордар увидит меня через два года с экрана на главной площади. А я больше не встречусь с ним никогда.
Мне хотелось растянуть этот момент как можно дольше, но время предательски ускользало. Нужно вернуться до завтрака, чтобы никто не заподозрил мое отсутствие.
Застегнув пуховку, я подошла к Бордару, который по–прежнему делал вид, что занят чем–то важным.
– Я буду скучать по тебе, одноухий зануда, – как можно мягче произнесла я, и едва коснулась руки старика, опирающейся на стол.
– Я буду скучать сильнее, маленькая воровка, – почти шепотом произнес Бордар.
Я быстро развернулась, накинула капюшон и, чтобы не разреветься, двинулась прочь.
Глава 2.
Кейси ждала этот день с момента, как нам исполнилось по восемь. Она всегда заставляла меня играть с ней в дурацкий Бал. Обматывала себя белым тюлем, который научилась снимать с нашего окна в комнате, мне рисовала черным карандашом подобие усов и прикалывала булавкой бумажные ордена к груди. А потом настойчиво учила вальсировать вокруг шкафа по нашей маленькой комнатушке.
Она всегда мечтательно рассказывала, как ее родители познакомились на Балу, и потом появились они с Каем. Только это была не сказка со счастливым концом. Родители оставили ее с братом на воспитание общественной гувернантке, когда Кейси исполнилось два, а брату семь. Но мою подругу было не остановить, и она продолжала грезить днем Посвящения. Я же поддерживала идеи Кейси только потому, что ближе этой рыжей девчонки у меня никого нет.
В тайне я надеялась, что для нас этот день никогда не наступит. Но мечтам Кейси было суждено сбыться, а моим нет.
Одним осенним утром, нам было тогда по двенадцать, Кейси проснулась слишком рано и прыгнула ко мне в кровать с криками:
– Тали, это случилось! Вставай, Тали, вставай!
Она кричала так громко, что я подумала, будто нашему миру пришел конец.
Открыв глаза, я увидела голую Кейси. Она стояла с растрепанными рыжими волосами и держала
– Кейси, ты сошла с ума? Опять приснилось, что ты встретила своего принца на Балу? – Я хотела перевернуться на другой бок и доспать свои полчаса до будильника, но рыжая мне не дала.
– Нет, Тали! Это случилось! Я готова к проверке, – и с этими словами она ткнула мне в лицо маленьким красным пятнышком на своей ночной рубашке. Ее глаза искрились таким счастьем, которого я еще не никогда видела на лице своей подруги.
– Я побегу к Марте и скажу, что утром мне немедленно нужно в медцентр сдать анализы. Ты ведь сходишь со мной, Тали? Это будет самый лучший день в моей жизни, – И Кейси шмыгнула в ванную, напевая какую-то радостную мелодию.
На утро Марта сводила Кейси в медцентр и там подтвердили, что она готова к Посвящению. В этот день рыжая была невыносима. Все время болтала про свои ощущения, удивлялась, что ничего не болит и ей даже нравится. Поставила прокладки на свою тумбочку и пялилась на них с такой любовью, как на кусок яблочного пирога в день рождения.
– Тали, я верю, что ты скоро ко мне присоединишься. Ты ведь помнишь, что на уроке Марта рассказывала про синхронизацию женских особей? Мы с тобой столько времени вместе. Ты скоро меня догонишь.
Я же улыбалась в ответ и очень хотела, чтобы этого не случалось со мной как можно дольше. Тогда я не знала, как изменится наша жизнь. Неизвестность пугала больше всего.
Все произошло так, как мечтала Кейси. Через четыре недели я сидела в медцентре с Мартой, где мне выдали пачку прокладок и таблетки от боли. В отличие от Кейси, я не порхала как бабочка, а корчилась на кровати от спазмов в животе. Так я стала ненавидеть день Посвящения еще больше.
***
Прошло четыре мучительных года с момента получения желанного многими статуса – посвященная. Кейси светилась от счастья, рассказывая о предстоящей церемонии. Меня же пугала сама мысль о том, что моя жизнь и выбор зависят от чужой воли. Как Магистериум может решать, кем я должна быть? Напряжение внутри росло с каждым днем.
– Не верю, что ты все еще держишься за эту архаичную мечту. Бал был актуален, может, лет триста назад. Мы давно не живем как в сказке, оглянись вокруг, Кейси. В Основном секторе люди пытаются выжить. А мы здесь учим хорошие манеры и думаем, как бы понравиться какому-нибудь офицеру. – Я скрестила руки на груди, глядя как Кейси крутится перед зеркалом.
– Ну ты и зануда, Тали. – Кейси вздохнула. – Любовь – вот что может помочь Реликту.
Я всегда знала, что рыжая верит в эту идею больше всего на свете, и только сильнее раздражалась.
– Когда посвященная идет на Бал – это формальное признание ее зрелости, – продолжала она, поправляя воротник серой блузки.
– Чушь собачья! – резко ответила я.
– Фу, как невоспитанно, Тали. – Кейси скривилась, как будто я оскорбила ее. – С такими манерами ты всех кандидатов отпугнешь. Тебе разве не хочется надеть красивое платье и увидеть все это своими глазами? – спросила она, мечтательно закатив глаза.
– Нам и здесь неплохо, разве нет?
Я откинулась спиной на подушку и стала разглядывать длинную трещину на потолке.