Цена желаний

Хейер Джорджетт

– Мне кажется, – сказала Антония, слушавшая его запинающуюся речь весьма нетерпеливо, – ты мог бы с таким же успехом назвать себя снова Верикером и не возвращаясь домой.

– В том-то и дело. Было бы не безопасно. Всякие там паразиты, – объяснил Роджер. – И потом, почему бы мне не приехать домой?

– Потому что ты здесь не нужен, – кратко объяснил Кеннет. – Боже, меня просто тошнит! – Он стал шагать взад-вперед, потрясая сжатыми кулаками. – Семь лет мы жили в блаженном неведении, веря в то, что ты умер и погребен, и вот сейчас ты

объявляешься – сейчас, в этот проклятый момент! И все рушишь!

– Боже милостивый, а я об этом не подумала! – воскликнула Антония. – Должна сказать, это, пожалуй, слишком!

– Слишком! Это ужасно! – возопил Кеннет – Какая польза от того, что убит Арнольд, если на нашу голову свалился Роджер?

Вайолет, которая застыла в безмолвии, вдруг сказала:

– Прошу тебя! Ты не должен так говорить!

Никто не обратил на нее внимания; Антония сердито смотрела на Роджера, Кеннет продолжал ходить по комнате, а Роджер, блуждая взглядом по лицам присутствующих, осторожно спросил:

– Что вы такое сказали? Иногда мне кажется, я немного оглох. Пожалуйста, не топай, Кеннет; что за беспокойная привычка. У меня из-за этого кружится голова.

– Арнольд мертв, – сказала Антония. Он заморгал, явно не веря:

– Мой брат Арнольд?

– Да, конечно. Думаешь, у нас сотни знакомых Арнольдов?

– Но этого не может быть.

– А я говорю, что это так.

– Невероятно. Конечно, раз вы говорите, надо думать, вы правы, но я совершенно не могу понять. Отчего он умер?

– От ножа в спину, – бросил Кеннет через плечо.

У Роджера вид был испуганный, он несколько раз прищелкнул языком.

– Я совершенно не могу понять. Это ужасно, в самом деле ужасно. Кто же убил беднягу?

– Мы не знаем, – ответила Антония. – Кеннет, а может, я.

– Нельзя так шутить, – сказал Роджер. – Тебе бы понравилось, если б тебе в спину всадили нож? Когда это произошло?

– В прошлую субботу, – сказала Антония. Роджер пристально посмотрел на нее, потом огляделся в поисках стула. Сел.

– Да, удивительно. Просто удивительно, – сказал он. Кеннет перестал ходить.

– Ты давно приехал в Англию? – спросил он.

– Сейчас скажу, – любезно начал Роджер. – Я вышел на берег вчера. Поразительное совпадение. Я хочу сказать, я приехал домой в надежде повидаться с бедным стариком Арнольдом и узнаю, что он как раз умер.

– Если ты ради этого приехал, почему было не отправиться прямо на Итон-плейс, вместо того чтобы приходить сюда.

– Риторическая фигура. Когда я сказал, что надеялся повидаться с Арнольдом, я только имел в виду – мне не приходило в голову, что он умрет. – В это время Лесли Риверс, встав из-за стола, надевала перед зеркалом шляпу. – Кто-то уходит, – сказал он, обращаясь к Антонии. – Но из-за меня никто не должен уходить, – продолжал он.

– Пожалуй, я все-таки пойду, – сказала Лесли. – Наверное, вы много чего хотите друг другу сказать.

– Милая девушка, – заметил Роджер, когда она ушла. –

А кто другая?

– Вайолет Уильямс. Она помолвлена с Кеннетом, – ответила Антония.

– Ах, так! – В голосе Роджера было сомнение. Вайолет слегка поклонилась, а Роджер приподнялся в ответ на ее вежливое приветствие. Потом он снова сел и погрузился в свои мысли, а немного спустя спросил: – Если Арнольд умер, то кто же получит все деньги?

– О, задыхаюсь, дайте воздуха! – возопил Кеннет и снова зашагал по мастерской.

– Ты сам превосходно знаешь, что ты, – презрительно сказала Антония. – Вот почему так отвратительно, что ты появился.

– Да, я тоже так подумал, – сказал Роджер. – Должен сказать, они мне пригодятся. Я был сперва несколько потрясен известием, но теперь вижу, что все не так плохо. Имейте в виду, я вполне разделяю вашу точку зрения.

– Если ты не уберешься отсюда немедленно, в семье будет еще одно убийство! – прошипел Кеннет сквозь зубы.

– Ну-ну, успокойся, – добродушно посоветовал Роджер. – Скоро вы привыкните, что я вернулся. Когда поживешь с мое, просто диву даешься, к чему человек может привыкнуть. А насчет того, чтобы убраться, так я имел в виду побыть здесь денек-другой, прийти в себя.

– Нет! – хором вскричали Кеннет и Антония.

– Все это прекрасно, но если здесь нельзя, куда же мне пойти? – вздохнул Роджер.

– Куда хочешь. Нам все равно, – ответила Антония.

– Да, но, по правде говоря, в данный момент я немного поиздержался.

– У тебя есть двести пятьдесят тысяч фунтов, – с горечью сказал Кеннет.

– Это столько оставил Арнольд? Не может быть! Если бы я знал… – Он умолк и покачал головой.

– Что ты хочешь сказать этим – «если бы я знал»? – спросила Антония.

Он посмотрел на нее своим туманным взглядом:

– Забыл, что хотел сказать. Беда в том, что у меня нет одежды.

– Но какая-то одежда у тебя все же должна быть, – возразила Антония.

– В том-то и дело: вы вправе так думать, и на самом деле, какая-то одежда у меня была, но я заложил чемодан.

– Ну и что? – равнодушно сказала Антония.

– Вот и все, если кратко. Что за смысл держаться за рубашки и всякие там вещи, если их все равно не в чем везти? Понимаете?

– О Боже! – застонал Кеннет. – Я этого не вынесу!

– Мне кажется, это очень неблагоразумно, – сказал Роджер. – В конце концов, это были не твои вещи. Если бы я стал закладывать твои рубашки, у тебя были бы все основания жаловаться. Это уж, знаешь ли, слишком, если свое собственное имущество загнать невозможно. Скажу больше: если я наследую Арнольдовы деньги, у меня будет возможность никому не в ущерб купить много новой одежды. Но пусть вас не тревожит мысль, будто я особенно хочу остаться с вами, потому что я вовсе не возражаю, я мог бы смириться с гостиницей, будь у меня деньги. Предположим, если бы вы мне дали взаймы немного – скажем, пятьдесят фунтов, чтобы я мог пока перебиться.