Цена желаний

Хейер Джорджетт

– Какое письмо? – удивился Джайлз. Она усмехнулась.

– Да, я так и думала, что ты удивишься. Но это нужно было сделать. Как рассказал Рудольф, сегодня утром Роджер вошел в контору «Шан Хиллз» и послал за ним. Роджер сказал ему, чтобы он не беспокоился о подделке счетов и не волновался за последствия. Рудольф позвонил мне во время обеда, и, должна сказать, по-моему, это очень порядочно со стороны Роджера, ведь он не любит Рудольфа. Теперь бы только снять с Рудольфа подозрение в убийстве Арнольда, и я могла бы с чистой совестью расторгнуть

помолвку, – добавила она счастливым голосом.

ГЛАВА XVIII

На следующее утро, едва Джайлз Каррингтон закончил завтрак, как зазвонил телефон, вошел слуга и сообщил, что с ним хочет говорить суперинтендант Ханнасайд.

Джайлз положил салфетку на стол, лениво поднялся, прошел в холл и взял трубку.

– Алло, – сказал он. – Каррингтон у телефона. Чем могу служить? Полны бодрости в столь ранний час?

Голос суперинтенданта звучал непривычно резко:

– Я говорю из Скотленд-Ярда. Роджер Верикер мертв. Ленивая улыбка сошла с лица Джайлза Каррингтона.

– Что?! Повторите! – недоверчиво переспросил он.

– Роджер – Верикер – мертв, – отчетливо произнес суперинтендант.

– Боже мой! Но как, где?

– В своей квартире. Я только что получил это известие.

– Но вы не думаете, что он убит?

– Не знаю. Инспектор отделения, кажется, думает, что это самоубийство. Я сейчас же еду туда.

– Я присоединюсь к вам, – сказал Джайлз.

Квартира Роджера Верикера находилась в новом квартале, построенном между Куинз-гейт и Экзибишн-роуд. Джайлз Каррингтон приехал туда вскоре после суперинтенданта, и поставленные у дверей люди в штатском пропустили его в квартиру Роджера на втором этаже. В прихожей сержант Хемингуэй допрашивал напуганную горничную, которая в перерывах между всхлипываниями объяснила, что пришла сегодня в семь часов утра, чтобы убрать квартиру, и нашла бедного джентльмена в кресле мертвым. Она полагала, что никогда не сможет оправиться после этого удара.

Сержант кивнул Джайлзу.

– Доброе утро, сэр. Суперинтендант там, – сказал он, указывая большим пальцем в направлении гостиной.

Там все оставалось еще нетронутым, и первое, что бросилось Джайлзу в глаза, когда он вошел в комнату, была фигура Роджера Верикера, который сидел в кресле вполоборота к письменному столу. Он упал вперед; голова его лежала на крае стола, а правая рука свисала вниз. На полу, прямо под его рукой, лежал пистолет, и в правом виске зияла страшная рана, из которой по лицу и руке сочилась кровь, образуя на ковре застывшую лужу.

Суперинтендант слушал, что ему говорил щеголеватый инспектор, но когда вошел Джайлз, оглянулся и улыбнулся ему.

– Вот молодец так молодец. Я надеюсь, вы не возражаете, мы скоро заберем его отсюда.

– Я могу потерпеть, – коротко сказал Джайлз; нахмурившись, он глядел на тело Роджера.

– Вы быстро добрались, – сказал суперинтендант. – Я сам только что приехал. Боюсь, он мертв уже несколько часов. – Суперинтендант снова повернулся к инспектору и кивнул

ему, чтобы тот продолжал.

Но инспектор мало что мог рассказать. Горничная, в обязанности которой входило до завтрака подметать пол и вытирать пыль в квартире, вошла в семь утра, открыв дверь ключом, и была удивлена, что в прихожей горел свет. Она выключила его, решив, что его забыли погасить с вечера, и тут заметил полоску света из-под двери гостиной. Она открыла дверь и увидела, что комната залита светом, все шторы задернуты, камин погас, а Роджер Верикер в кресле мертв. Она бросила тряпку и щетки, с криками выскочила из квартиры, побежала вниз и, рыдая, поведала о своем открытии привратнику.

Привратник первым делом отправился наверх посмотреть на происшедшее, но одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться: это дело для полиции, и, прежде чем уведомить управляющего, чьи комнаты находились на первом этаже, он позвонил в полицейский участок.

Сразу же приехал сержант с полицейским врачом и, узнав фамилию покойного, он связал это дело с делом Верикера, за которым следил с большим интересом по газетам. Он не стал ничего трогать в квартире и уведомил дежурного сержанта, который, в свою очередь, позвонил инспектору отделения.

– И хотя это выглядит как обычное самоубийство, я подумал, что надо посоветоваться с вами, суперинтендант, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, – закончил инспектор.

– И правильно сделали, – сказал Ханнасайд. Он посмотрел на пистолет, затем на мертвого, чуть поджав губы. – Я думаю, мы сделаем фотографию, – решил он и открыл дверь, чтобы отдать краткое приказание.

Сержант Хемингуэй вошел вместе с фотографом и встал рядом с Джайлзом Каррингтоном, пока делали фотографию со вспышкой и выносили тело.

– Похоже, мы знаем, кто убил Арнольда Верикера, сэр, – радостно сказал он.

– Да, похоже, – согласился Джайлз. Сержант быстро взглянул на него:

– Вы так не считаете, сэр? Но почему?

– Я этого не сказал, – ответил Джайлз, при этом его взгляд на мгновение задержался на пенковой трубке, лежавшей на камине.

– Все прекрасно складывается, – возразил сержант. – Он знал, что мы напали на его след; догадался, возможно, что мы опровергнем его алиби; сдали нервы, и пустил пулю в лоб. Все складывается, вы же не можете сказать, что нет, сэр.

– Да, все складывается прекрасно, – сказал Джайлз.

– И все-таки вам это не нравится. Может быть дело в родственных чувствах, осмелюсь вас спросить, сэр?

Джайлз покачал головой. К этому времени тело вынесли на носилках, и суперинтендант Ханнасайд, избавившись от инспектора, задумчиво смотрел на письменный стол. Через мгновение он повернулся и оживленно спросил:

– Ну, что вы скажете, мистер Холмс? Я не буду терять времени на соболезнование по случаю смерти вашего кузена, так как теперь достаточно знаю вашу семью и могу быть уверенным, что никто из вас не почувствует ни малейшего сожаления. Что вы об этом думаете?