Цена жизни
Шрифт:
— Давай этим вместе позанимаемся, — предложила Ленка. — У меня одной не очень получается, а вместе мы можем попробовать собрать что-нибудь простенькое, вроде тетраэдра.
— Ну, можно и позаниматься, — согласился я. — А почему ты зациклилась именно на правильных многогранниках? Возможно, другие виды многогранников тоже имеют какие-то интересные свойства.
— Мне кажется, что все рёбра и углы должны быть одинаковыми, а это верно только для пяти правильных многогранников. Есть у меня ощущение, что разные длины рёбер приведут к нестабильности структуры. Вот в этой структуре,
Силы она приложила совсем мало, но ребро очень легко согнулось, и структура заволновалась. Сначала она слегка задрожала, затем дрожь перешла в колебания, которые начали усиливаться, а затем вся структура вдруг лопнула, и беззвучный взрыв отшвырнул нас прочь. Пейзаж закувыркался, и я неожиданно обнаружил, что крепко обнимаю Ленку, которая лежит на мне, а сильная боль в спине говорит о том, что я и на болоте умудрился найти какой-то камень.
— Вот! — с воодушевлением воскликнула она, даже не пытаясь подняться. — Не надо особо прикладывать силу, нужно просто надавить в нужную точку. А мы-то поначалу пытались на грани давить.
Я только закатил глаза, не желая поддерживать научный спор. Быстро же она забыла все свои опасения, стоило только чуть увлечься. А может, ей в конце концов передалось моё отношение — я-то вообще не верил ни в какие армии демонов в этом пузыре.
— Ты не ушиблась? — озабоченно спросил я вместо этого.
— Нет, — отозвалась она, прислушавшись к себе. — А ты?
— А я, кажется, да, — она немного толкнула меня вставая, и я скривился от острой вспышки боли. Синяк наверняка получился роскошный. — Знаешь, Лен, чем опасны увлечённые наукой учёные? Тем, что они могут и планету уничтожить — просто для того, чтобы проверить, получится у них или нет.
— Ой, что это?! — воскликнула Ленка, не обратив внимания на мою укоризненную речь. Она смотрела на то место, где раньше находилась структура. Я, морщась, сел, но взглянув туда, сам сразу же забыл о боли.
Там, где раньше находилась структура, сейчас располагался большой круглый сугроб саженей пять в диаметре. Через весь сугроб пролегал санный путь со следами полозьев и копыт, а в центре стояли сани. Даже мне, человеку, совершенно незнакомому с лошадьми, было очевидно, что лошадь выпрягли в спешке, обрезав элементы упряжи. Сани были порядком заляпаны кровью; кровь была и на снегу, а вокруг было множество следов какой-то примитивной обуви — то ли валенок, то ли каких-то онучей.
Но спрятали в структуре, конечно же, не крестьянские сани. Посреди саней стоял грубо вырубленный угольно-чёрный камень, при взгляде на который сразу появлялось ощущение липкой мерзости — в точности, как возле алтаря в нашем подземелье.
— Сколько же их, — потрясённо выдохнула Ленка.
Я непонимающе посмотрел на неё, но тут же увидел и сам. К камню начали стягиваться духи — и наши духи, и какие-то посторонние, которые обычно не решались даже приблизиться к поместью. Сейчас они, забыв
— Они вернутся, — заметила Ленка. — Голод пересиливает страх.
— И что, нам этот камень теперь всегда караулить? — мрачно вопросил я в пространство.
— А уничтожить никак?
— Я не знаю, как, — вздохнул я. — То есть можно, наверное, как-то раздробить, но не станет ли от этого хуже?
— Скинуть в море? — предложила она.
— Чтобы потом оттуда какие-нибудь жуткие монстры полезли? Нет, тоже так себе вариант. Разве что в подходящую океаническую впадину, но до неё ещё долететь нужно.
А главное, где эту впадину искать? В этом мире океанография не особо развита, и я глубоко сомневаюсь, что мне удастся найти полную карту океанических глубин. А сам я помнил только про Марианскую впадину где-то в Тихом океане, но не имел ни малейшего представления о её точных координатах.
— А если Морену попросить? — выдвинула ещё одну идею Ленка. — Мне кажется, она не должна из-за этого очень уж разозлиться.
— Где же её найти? Я уже давно её не встречал.
— Может быть, просто воззвать к ней?
— Воззвать? — не понял я.
— Ну, она ведь богиня. Попробуй, вдруг получится. Тем более, здесь такие эманации смерти, что она на это место вполне может обратить внимание.
— Хм, — задумался я. — Не очень верится, что это сработает, но почему бы и не попробовать?
Я закрыл глаза, сосредоточился и, представив себе Морену во всех подробностях, как её запомнил, направил к ней зов. Ничего не произошло. Я безуспешно взывал ещё некоторое время, а потом прекратил и открыл глаза. Всё оставалось тем же, но через несколько мгновений пространство дрогнуло, и передо мной возникла Морена, причём крайне недовольная.
— Прошу меня простить, госпожа, — торопливо сказал я, поклонившись, — но у меня была веская причина вас побеспокоить. Кроме вас, я не знаю никого, кто смог бы решить проблему вот с этим.
Морена некоторое время непонимающе смотрела на меня, а затем резко повернулась к саням.
— Откуда это? — потребовала ответа она.
— Эта штука была в пространственном пузыре, который лопнул, — объяснил я, предпочитая не вдаваться в причину лопания. — Судя по всему, за её хозяевами была погоня, и им пришлось её прятать.
Морена рассеянно кивнула, пристально разглядывая следы на уже начавшем подтаивать снегу.
— А ведь здесь не только человеческая кровь, — вдруг сказала она. — Видите это сизое пятно? Это кровь Кхи Граш-Кша.
— Кхи…? — с недоумением переспросил я.
— Это ящеры, — пояснила она, по-прежнему задумчиво разглядывая снег. — У вас в подземелье их статуи стояли.
— Я слышал, что их называли хигриссами, — заметил я, вспомнив слова Лапы.
— Это на языке рабов, — она с усмешкой посмотрела на меня. — Если соберётесь учить их язык, лучше учите Высокую Речь. Того, кто говорит на языке рабов, вряд ли станут воспринимать, как равного.