Цена жизни
Шрифт:
– Обижаешь. Я вот думаю за четвёртой сходить, - засмеялся он.
– Я всё, - услышал Максимилиан голос жены за спиной.
– Ой, тигр, а тебе троих не мало? Может ещё позвать?
– Вот брат! Слышал? А ты меня недооцениваешь, - Тигран попытался обидеться, но широкая довольная улыбка всё портила.
– Что у тебя за дела были?
– повернулся Максимилиан к Лине, не желая больше обсуждать наложниц.
– Ты наверно заметил, причал пока временный построили, а на днях начнут делать постоянный. И я хочу сделать его другим, не таким как раньше, - сказала она, присаживаясь
– И каким же?
– заинтересованно спросил Максимилиан.
– С длинным пирсом, уходящим в море. Так он сможет принять больше кораблей, и военные не будут болтаться в море, а нормально встанут у берега.
– Покажешь мне сегодня, - приказал полководец и закрыл глаза от удовольствия, как только ощутил нежные руки на свих плечах. Думать сейчас о делах расхотелось, и он едва сдержал стон, наслаждаясь потрясающим мгновением. Да... об этих руках он грезил долгих пять месяцев.
– Конечно мой полководец.
– Лина, какое настроение в городе?
– задал давно волновавший вопрос Тигран.
– Хорошее, - ответила она немного помолчав.
– Поначалу были небольшие волнения, но Мелистей провёл большую работу, и настроение людей стало более благожелательным. Вроде бы даже лучше, чем было. То сражение сплотило всех, горожане помогают друг другу...
– Кто из главнокомандующих остался в городе?
– Только Агатон и Неарх, который отказывается уезжать, пока ты не вернёшься. Может хватит о делах? Давай завтра всё обсудим?
– капризно сказала Лина и поцеловала мужа в плечо, и он был согласен. Да, дела могут подождать.
Звуки со стороны усилились, Тигран решил нарушить традицию и не рассказывать о прошедших сражениях, тем более их было слишком много, чтобы вспоминать каждое. Совершенно не стесняясь, он придавался любовным утехам, а Лина была рада за него. Тигран был хорошим человеком, и верным другом. Они с Максимилианом очень устали от этого похода. Хотя, казалось бы, пять месяцев не слишком длительный срок, но они были полны сражений и колоссальных нагрузок.
Лина тихо зашла в воду по колени, стараясь не мешать другу, и села на ступень рядом с полководцем. Как не старалась, она не могла убрать с лица улыбку, смотря, как Максимилиан наслаждался её ласками. Он тоже соскучился, так же сильно, как и она, хотя грозный полководец и редко позволял себе показывать эмоции. Но это было не важно, она знала, что он любит её, и поэтому просто получала удовольствие, дотрагиваясь до этого совершенного тела, широкой груди, с короткими чёрными волосками, сильных рук, с крепкими как сталь мышцами.
– Малыш, иди ко мне, - очень тихо сказал Максимилиан и требовательно потянул Лину к себе.
– У тебя очень горячая вода, мне нельзя...
– Ты плохо себя чувствуешь?
– он обеспокоенно открыл глаза и положил руку на животик жены.
– Нет, я чувствую себя хорошо, но в горячей воде мне тяжело сидеть. Извини...
– грустно улыбнулась Лина.
– Что же ты молчала? Пошли в кровать тогда, - Максимилиан резко вскочил, перепугав Тиграна и
– Я люблю тебя, Максим.
Полководец улыбнулся, смотря на такую нетерпеливость.
– Ну что же ты встал? Или ты не хочешь?
– возмутилась она, подняв глаза на мужа, который залюбовался необычным видом. Лина была великолепна, с длинными золотистыми локонами, спускающимися на грудь, и с горящими глазами. Она буквально требовала взять её, и Максимилиан, очень надеясь, что она была уверенна в том, что он не потревожит малыша, поднял её на руки и положил на кровать.
Уже ближе к вечеру Максимилиан смотрел на хмурившегося Валерия и думал, стоит с ним ругаться или всё же нет. Македонец очень ревностно смотрел на жену с дочкой на руках и не хотел никого видеть рядом с ними, но отказать брату Алкмены, а по совместительству ещё и царя Греции, не мог.
– Валерий, ну чего бы переживаешь? Никто не обидит Фотину, - дружелюбно сказала Лина, подходя к недовольному папаше, и погладила его по плечу.
Алкмена не решалась дать имя дочери в отсутствии мужа, и только сегодня, когда Валерий вернулся, малышке было дано имя Фотина, что значит свет.
– Я не переживаю, - холодно сказал он.
– Просто Алкмена устала, и ей пора кормить дочь.
– Ну Валерий, мы не задержим их на долго, только Максимилиан познакомится со своей племянницей, и всё, - заверила Лина мужчину и Алкмена, не дожидаясь одобрения мужа, передала дочь в руки брата.
– Она такая маленькая...
– очень тихо сказал Максимилиан, смотря на спящую малышку, но Валерий так красноречиво смотрел на него, переминаясь с ноги на ногу, словно дикий зверь перед прыжком, что он был вынужден вернуть её матери.
– Алкмена прекрасная мама, - улыбнулась Лина, продолжая успокаивать македонца.
– Только не души её своей заботой, ей нужен воздух, чтобы дышать.
– Я и не думал, - нахохлился он. И всем своим видом показывал, что ему, грозному воину, не пристало заниматься подобными глупостями.
– Конечно, не думал, но если вдруг подумаешь, не забывай, что и Алкмена и Фотина тоже люди, и им нужна свобода.
– Лина, хватит обниматься с Валерием, пошли обедать, - сказал Максимилиан и недовольно потянул жену за руку.
– Алкмена, если захочешь присоединиться к нам, мы тебя ждём, - повернулся он к сестре.
Принцесса благодарно кивнула брату и прижалась к мужу.
Лина сидела за столом, расковыривала свои любимые мидии и откровенно скучала. Ну конечно, рассчитывать, что Максимилиан отложит государственные дела хотя бы на день, было глупо. Но он был рядом, строгий, холодный, весь погружённый в проблемы своей страны и она радовалась, что он вернулся целый и невредимый.
– Лина, ты согласна?
– услышала вдруг она требовательный голос мужа и подняла глаза, пытаясь понять, что он от неё хочет.