Цена золота

Росоховатский Игорь Маркович

Картины первобытной охоты вспыхивали, гасли, снова вспыхивали... Я видел поднятые дубины, раздираемых хищниками людей, бушевание лесных пожаров, наводнения, вулканическую лаву, заливающую города. Мне казалось, что из тьмы прямо в меня летят стрелы и дротики. Вилен назвал бы все это пустой и бесполезной игрой воображения.

Я с завистью взглянул на него. Стоило ему прилечь, как он тут же безмятежно и крепко уснул, тихонько посапывая. Когда кончится моя вахта, мне так быстро не уснуть.

И проснулся он быстро, едва я притронулся

к его плечу. Потянулся взглядом к ружью. Крылья носа у него вздрогнули, словно он почуял опасность.

– Полежите минутку, - сказал я ему.
– Даю вам фору, чтобы окончательно прийти в себя.

– Спасибо. Я готов.

Он несколько раз сладко потянулся, совсем как ребенок, затем переломил на всякий случай ружье, убедился, что патроны на месте, и я понял, что фора ему действительно не нужна.

Уснуть, как я и предполагал, мне оказалось не так-то просто. Пока я сидел у костра с ружьем, ничего подозрительного не замечал, а теперь мне чудилось угрожающее вытье, хруст веток. То и дело я поглядывал на Вилена, чтобы убедиться, что он исправно выполняет обязанности часового.

...Разбудил меня Вилен на рассвете. Костер горел ярко и ровно. Я взглянул на часы-календарь и понял, что мы опоздали. К назначенному сроку теперь не поспеть. Не уйдет ли Агирэ?

Нам пришлось подождать еще полтора часа, прежде чем тронуться в путь. Я использовал это время, чтобы с помощью компаса и карты правильней определить курс. Поляна, на которой мы остановились, была помечена на карте, и это облегчало задачу.

Мы прошли еще не менее часа, когда джунгли начали редеть. Теперь мы уставали меньше, да и дышалось легче. Бывалые охотники именно по таким приметам узнавали о близости открытых мест в сырых и густых джунглях.

Мне послышалось мычанье коров. Вряд ли гуани выгоняют стадо на выпас далеко от поселка. Если слух меня не подвел, то Синее озеро близко. Я подал знак Вилену остановиться и остановился сам, прислушиваясь.

Определив, с какой стороны доносится мычанье, соблюдая все предосторожности, мы направились туда. Я хотел подобраться поближе и выяснить, кто Охраняет стадо. Может быть, повезет, и там окажется Агирэ...

Собачьего лая не слышалось. Это вселяло надежду, что удастся подойти к стаду достаточно близко.

Мы крались, раздвигая кусты, то и дело глядя под ноги, чтобы ненароком не наступить на сухую ветку. Удача вначале сопутствовала нам.

Но оказалось, что некто крался еще бесшумнее. Как ни был я насторожен, мне не удалось ничего заметить. Я не видел ничего подозрительного, не слышал посторонних шорохов. Возможно, обоняние и подавало какие-то сигналы в подсознание и, напрягай я глаза и уши меньше, прислушайся на миг не к джунглям, а к голосу интуиции, - и узнал бы об опасности раньше, чем она появилась. Но для этого мне надо было быть менее цивилизованным.

Я даже не заметил, как преследующие нас зеленые попугайчики неожиданно исчезли.

Раздался мелодичный

звон, легкое шуршание. На тропинку из кустов выпрыгнула пума. Она почти миролюбиво улеглась на тропинке, загораживая нам дорогу. Вилен рванул ружье, и пума чуть слышно заворчала, ее длинный хвост вздрогнул и стал рассерженно колотить по траве.

– Отставить ружье, Вилен. Не шевелись!
– приказал я.

– Зверь может напасть.
– Он и тут попытался спорить, но ружье оставил в покое.

То ли он вовремя вспомнил, что звук выстрела может привлечь внимание гуани, то ли его, как и меня, поразило поведение громадной кошки. Лишь только Вилен убрал руку с ружья, пума успокоилась. Выражение ее красивой зеленоглазой морды стало почти дружелюбным. Казалось, что она вот-вот замурлычет.

– Вилен, посмотрите на ее шею!

– Вижу...
– ошеломленно прошептал он.

На шее у пумы висела желтая цепь со сверкающими подвесками.

– Неужели золото?

"Значит, это ручная пума, и принадлежит она гуани, - подумал я.
– Вот почему мы не слышали собачьего лая. Стадо, видимо, вместо собак охраняет пума". Я вспомнил, что когда-то читал подобные рассказы о пумах, но считал их досужим вымыслом.

И вот - убедился. Впрочем, убедился ли?

Я сделал шаг в сторону зверя. Пума подняла голову и зарычала.

Я шагнул в другую сторону. Пума успокоилась.

– Она охраняет стадо и не хочет, чтобы мы приближались к нему, - сказал я.

– А где же ваше "видимо"?
– съязвил Вилен.

Да, на этот раз я высказал мысль в категорической форме, свойственной Вилену, а не мне.

Я сделал вид, что пропустил мимо ушей замечание Вилена, и предложил:

– Придется сделать крюк по лесу и обойти стадо.

– Если и в других местах нас не ожидают такие...

– Посмотрим.
– Я шел, кося глазом на пуму.

Она не двигалась с места, глядя вослед нам.

– Представляю, каких пакостей можно ожидать от этих гуани, - сказал Вилен, протягивая мне ружье.
– А вы считали их миролюбивыми.

– Считаю, - поправил я его.

– "Миролюбивые" богачи, которых вместо собак охраняют пумы с золотыми цепями? Что-то не верится в их добродетели...

Я не стал спорить с ним. Не место здесь для споров и не время.

Мы прошли совсем немного, и впереди сквозь редкие деревья заблестела вода озера. Стараясь держаться подветренной стороны и прячась за деревьями, мы подобрались к самому берегу.

Озеро было подковообразным и довольно большим, не меньше полукилометра в самой узкой части. В него впадала речушка. Вода в озере была удивительно синей. На противоположном берегу мы увидели аккуратные домики, похожие на коттеджи городов-спутников. Только сложены они были не из кирпичей, а из гранитных плит. Дома располагались полукольцом вокруг площади. Напротив нее виднелась деревянная пристань, невдалеке сновало несколько лодок.