Цена звёздной пыли
Шрифт:
— Значит, вселенная — это свет? — я ещё никогда настолько серьёзно не задумывался над истоком нашей вселенной, как во время разговора с этим человеком. — Но откуда вообще этот свет взялся?
— Всё очень просто. Если есть пустота, которая в свою очередь и является темнотой в прямом своём проявлении, то должен быть и свет. Это самая фундаментальная истина. Есть пустота и есть материя. Существование одного невозможно без второго. Подобно двум полюсам магнита и двум сторонам монетки. Плюсу и минусу, в конце концов. Это — фундамент нашего мироздания. Его основа. Цемент, который скрепляет весь этот чёртов хаос воедино. Та самая, в последствии взорвавшаяся пустота, и была причиной создания нашей вселенной. Однако они никак не могут существовать в одной-единственной, точке пространства. Они, грубо говоря, рассеивают друг друга. И что самое забавное, даже мы можем с лёгкостью это подтвердить. — Ричард Макдональд кивнул в сторону единственного
— Как можно заметить, свет с лёгкостью разогнал тьму. И пока свет угольков не угаснет, глупо считать, что в вазе темно. Возможно, не так ярко, как хотелось бы, но именно светло. Темно там было раньше, и даже наш мозг может уловить явную противоположность понятий. Возможность их существования в одной точке пространства невозможна. И тут… Лейтенант Життэр, под воздействием собственной привычки совать свои руки в каждую дырку, какую только увидит… А иначе я никак не могу логически воспринять его действия… Дотрагивается до фрагмента изначальной пустоты. А ведь наша вселенная — это свет, а значит и мы с тобой, и сам лейтенант — также являемся светом. Материей, если угодно, это нисколько не умаляет смысл. И вот, он подводит законы мироздания к критической ошибке их изначальной, критичной дефектности.
— Интересно, — сам того не замечая, я вновь включил своё воображение и резво подстраивал картинку в голове под описание Ричарда. Невозможно слушать подобное, не пытаясь представить.
— И вселенной пришлось сделать то, что она уже делала прежде — откатить время своего «сервера» на более стабильное состояние. Ведь если верить всему, что на «Иллирионе» происходило, то выходит, что искажение времени уже имело своё место раньше, в то время, когда «Призрак» и стал «Призраком». Опять же, всегда стоит помнить, что наша вселенная не была создана идеальной. Её попросту не успели обработать напильником, прежде чем вывалить на общее обозрение. Да и вряд ли было кому это сделать. У её иммунитета изначально не было никаких антител к разрушению самого мироздания, посему каждый подобный «сдвиг» времени оставлял в её естестве заметный, неизгладимый шрам. Подобно раздражающей царапине на древней киноленте, только этой царапиной на деле был именно тот кусочек пространственно-временного промежутка, когда произошло повреждение самой логики мироздания. «Призрак» стал надоедливым заусенцем на производственной форме вселенной. И когда она вновь достигла «Времени икс», её уже ждал старенький корабль, несущий на своём борту ту самую ошибку, которой разум нашей реальности и пытался избежать. Вселенная просто не знала, что она вообще может сделать в этом случае, кроме как отойти назад и попробовать снова. Как престарелый баран, упорно пытающийся пробить своей головой мешающие ему пройти, литые ворота, которому просто никто не сказал, что если очень нужно, то их вполне можно и обойти. Кроме того, имел место быть ещё и огромный стресс, который наша реальность во время всего этого испытывала. Долго ли ты будешь раздумывать, когда в твою морду тычет дуло пистолета?
— В каком смысле?
— Мироздание — это активная система. Организм, частью которого и является наша вселенная. Пусть будет, «Человек». Примерно так. Так вот… Что делает человек, когда у него разваливается, и жутко болит, коренной зуб? Причём лечение невозможно. Он такой с самого начала своего появления.
— Думаю, вырываешь и вставляешь новый?
— Именно! — Ричард щёлкнул пальцами и довольно затянулся дымом очередной сигары. — И то же самое сделало бы мироздание, начни болеть зуб у неё самой. А «зуб» — это как раз-таки наша вселенная, которая в свою очередь, не особенно желает быть вырванной, и выброшенной в заплёванную «утку». Её жизни угрожала реальная опасность. И она делала всё, что может, чтобы выжить. В то же время, казалось бы, Джон Харлайл ведь вполне успешно разорвал это цепочку разрушений, когда не позволил новому «Иллириону» найти «Призрак»… Но… Нет.
— Почему же?
— Как выяснилось чуть позднее, «сдвиг» оказался абсолютно бесполезен для решения этой проблемы. Ведь разорвав цепочку, Джон, в свою очередь, продолжил существовать в мире, в котором наличие двух полностью идентичных кусочков материи невозможно. Даже близнецы с их видимой схожестью — весьма разные по структуре строения составляющей их материи вселенной. Вспомнить хотя бы то, что чаще всего они интересуются вещами совершенно противоположными и редко сходятся во мнениях. Это
— Он выходит из строя.
— Вот именно. И именно это произошло и со вселенной, в которой внезапно оказалось целых два Джона Харлайла, учитывая то, что даже одного его вполне хватало, чтобы начать сомневаться в адекватности генетических мутаций эволюции. Но реальность всё же не является компьютером, и у неё нет кнопки перезагрузки, а значит, сбой в её программе мог привести лишь к одному — к полному перезапуску самого процесса её создания. Та реальность, в которой был Джонатан, растворилась в пустоте. Существование Джона Уильяма Харлайла и послужило тем самым камнем, угодившим в тонкое стекло, образовавшееся на месте прошлой вселенной, слетевшей с катушек в следствии логической ошибки в собственном коде, а на её место поспешно нахлынул свет вселенной новой. Нашей. Той самой, в которой сейчас живём мы с тобой. Только на этот раз в форме для отливки, в которую поспешно вылили очередной сияющий материал реальности, было лёгкое изменение. В ней не было зачатков для создания Джона, а также всей команды «Иллириона». Мироздание упразднило возможность повторений былой ошибки. Изменило оттиск вселенной.
— Тогда каким образом он пришёл к вам уже после всех этих событий?
— Дело в том, что когда стиралась предыдущая реальность, всё в ней было уничтожено в соответствии с уже имеющимися правилами вселенной. То есть, если в ней может быть всего один Джон Харлайл, то и уничтожен был всего лишь один. В конце концов, точно зная, что у тебя в кармане лежит ровно сто кредитов, ты ведь не будешь искать там дополнительные пять? Откуда им там взяться? Ты что, сошёл с ума? Вот и мироздание не считало себя нелогичным. Это был настоящий крах всех имеющихся правил. И никто этого не заметил. Джон Уильям Харлайл был той незаметной крошкой, которую забыли стряхнуть со стола, прежде чем застелить новую скатерть.
— Но как он оказался на Земле? — несмотря на явные сомнения Ричарда, я всё это время слушал его достаточно внимательно. И вопрос образовался в моей голове сам собой.
— Этого я не знаю, — старый торговец растерянно пожал плечами. В его взгляде читалось тоже самое, что я мог бы увидеть и в глазах своих, будь у меня под рукой зеркало. Он тоже хотел бы выяснить это. И его терзала мысль о том, что он не знает всего.
— Джон Харлайл не поведал мне о деталях его странноватого путешествия на «нашу» Землю. Может быть, он просто появился здесь? Или каким-то чудом притащил свою задницу сюда на капсуле? У меня нет ответа. Впрочем, разве эта история была бы столь интересной и необычной, если бы мы были способны понять абсолютно всё? Вот ты, к примеру. Ты стал бы читать книгу, где описывается что-либо совершенно обыденное? Скажем, рассказ о том, как молодая дама чистит картошку?
— Не думаю, что это было бы увлекательно, или хотя бы, просто интересно.
— В точку, — Макдональд улыбнулся и отвлёкся на сигару. Интересно, сколько же табачных изделий он потреблял в месяц? — Поэтому я не стал расспрашивать его о деталях. Ведь если бы он хотел, чтобы я знал всё, он рассказал бы об этом самостоятельно.
Одно я могу сказать точно — Джон вовсе не был стар, каким должен был быть после событий на втором «Иллирионе». И он был жив, а от пулевого ранения на его груди не осталось и шрама. Это был разум того самого Харлайла, но втиснутого уже в новое, молодое и сильное, тело. Такое, каким было его собственное, до происшествия с чёрным камнем. Он вернулся в мир, который остался в его прошлом. В наш мир. Вернулся в тот самый день, когда он подписал злополучный контракт.
Глава 36
Джон Уильям Харлайл уже был здесь. Это место отпечаталось в его памяти настолько отчётливо, что он с лёгкостью смог бы опознать его даже после нескольких, собственных перерождений. Впрочем, разве не это с ним и произошло? Это казалось сном. Очередным наваждением разума, которые приходили к нему раз за разом, стоило лишь закрыть глаза.
Человек, преодолевший время, стоял на залитом солнцем, высоком холме, резко обрывающемся там, впереди. Прямо за деревом, под которым они часто молчаливо сидели и наслаждались каждым моментом, проведённым вместе. Вместе с НЕЙ. С той, чьё лицо, в отличие от каждой детали этого места, он уже не мог вспомнить, как бы сильно не напрягал собственный разум… Харлайл медленно прошёл вперёд и встал у знакомого обрыва. С тех самых пор вид с холма нисколько не изменился.