Ценнее власти
Шрифт:
И волк внутри выл всё время, требуя сделать хоть что-то, но даже оборот в этой камере был Мареку недоступен.
– Сбежала от твоей охраны?
Тяжело насмехаться, когда хочется рвать зубами всё и всех. От Яна, затянувшего кретинское расследование, – как будто так сложно найти убийцу братьев – до отца, который всеми силами обещал оградить Олю от неприятностей.
Приходится поднять глаза, потому что отец молчит, и молчание это нехорошее. Такое, от которого за километр тащит предательством.
– Отец?
– Она убила Эрика! – хрипло рычит тот, кто на публике всегда оставался непоколебимым.
Рывок,
Схватив за горло собственного отца, Марек давит взглядом и рукой, не сдерживая ярости.
– Оля. Ни. При. Чём.
– Твоей Оле не впервые прикидываться овечкой, – кривится отец, но не от хватки Марека. Он пусть не без труда, но всё же отводит его ладонь от своего горла. – Когда ты планировал рассказать мне об этом?
Он отталкивает Марека, и приходится тормозить, оставляя на полу заметные следы. Силу в Джерке Гавел хватит ещё не на один десяток лет.
– Никогда, – рычит Марек.
Грудь вздымается от тяжёлого дыхания, ярость, которую удавалось так долго сдерживать, норовит выплеснуться наружу. И размазать собственного отца по стене этой камеры.
– И её ты хотел сделать своей парой? – с презрением.
– С чего ты…
– Вот не надо этих представлений, – морщится отец, проходит вглубь и внимательно осматривает лежанку. – А то не видно было, к чему всё шло. – Резко разворачивается, сверлит взглядом. – Ты должен был рассказать мне всю правду о деле с Тадеашем. Сразу же, а не отделываться общими фразами о вселении в наследника и о том, что всё улажено.
– Какая разница, в кого вселялся долбанный вампир? – настаёт очередь Марека кривиться.
– Большая. – Отец оказывается вдруг перед его носом. Упирается пальцем в грудь. – Твоя Оля – последняя из княжеского вампирского рода. Она опасна, и больше всего своим здесь присутствием.
– Серьёзно в это веришь? Или, по-твоему, Бенеш насильник? – усмехается Марек. – Считаешь, он уложит Олю в постель силой только чтобы сделать наследника?
– Он в ответе за свой род, глупый ты мальчишка, – шипит отец. – И сделает всё, чтобы он не прервался. Или, думаешь, мы тут в игры играем?
– Ты сам продал за него Стасю, так что давай без двойных стандартов.
– Ребёнок от волчицы, пусть даже дочери главы, и от подлинной княгини – две кардинальные разницы. – Он отходит и отворачивается, закладывая руки за спину. – Бенеш удавится за такую возможность и никакое перемирие его не остановит.
Перемирие, может, и нет, а вот Оля очень даже.
– Ты поручишься, что это не она убила твоих братьев? – Отец резко разворачивается, сверля Марека взглядом. – Что она не вступила в сговор с Бенешем, чтобы ослабить нас, втереться к тебе в доверие и, встав на место Главы, уничтожить все кланы.
– Поручусь, – выпрямившись, Марек сверлит отца взглядом. – Своей жизнью, если хочешь.
И, недолго думая, собирается доказать слова делом, но…
– Щ-щенок! – Злой отец перехватывает руку за мгновение до того, как Марек подтверждает слова собственной кровью. – Что в этой девке такого, что ты бросаешься смертельными клятвами? У меня что, так много сыновей, чтобы ими разбрасываться из-за…
– Ещё раз назовёшь её так, и на одного Главу станет меньше.
Дёрнуть рукой освобождаясь. Отвернуться, пряча отчаяние,
А теперь отец пытается убедить, что Оля изменила ему с вампирским князьком?
– Значит, так? – Отец зло прищуривается. – Тогда знай, что моя охрана видела Станислава Бенеша выходящим из вашей спальни сегодня около семи часов утра. Князь выглядел довольным жизнью и… несколько неаккуратным.
– Ты врёшь, – тряся головой.
Этого просто не может быть.
– Позвать дежурных? – усмехается отец. – Или хватит того, что она сама пустила его этой ночью?
– Во сколько… – голос срывается и приходится откашляться. – Во сколько это было?
– Около половины пятого утра.
А без десяти пять метку словно отсекло вместе с половиной его души.
И в теории такую связь, как у них, разорвать уже невозможно, но на практике… на практике у них с самого начала всё шло кувырком.
Марек закрывает глаза, чтобы открыть их уже светящимися истинно волчьей желтизной.
– Отпусти, – хрипло, – и я найду обоих.
Глава 35
Мне всегда казалось, что фильмы врут, когда герои шастают по тайным ходам замков и не собирают на геройские плащи даже захудалой паутинки. А выходит, что не врут – в этом проходе чисто так, словно здесь регулярно проводят генеральную уборку.
Не Стася же намывает лабиринт собственными принцесскиными ручками.
Прижавшись спиной к стене, я шаг за шагом пробираюсь всё дальше. Впереди не слышно ни шагов, ни речи, ни даже рычания. Весело фыркаю. А что, раз уж эти двое додумались до языка цветов, то и до разговоров в волчьей ипостаси недалеко.
Адреналин шкалит, кровь бурлит. И почему-то хочется князя в сопровождающие.
Проснувшаяся метка обжигает укором. Боже, так я с ней скоро разговаривать начну. Впрочем, метка ничем не хуже трупов с душами. И она может быть спокойна, князь мне нужен не в романтические спутники. Просто Бенеш позволял мне всё, что душе угодно, хоть и в его лживой компании. В отличие от Марека, который, если бы не обстоятельства, запер бы меня в камере рядом и держал, пока не найдёт всех правых и виноватых.
Я останавливаюсь, задумчиво наблюдая за игрой света на стене напротив.
Ладно, с князем я погорячилась. Потому что будь здесь Мар, о Бенеше даже не вспомнилось бы. И о Стасе не вспомнилось. И на Чеха наплевалось бы. И…
Тряхнув головой, я останавливаю себя на моменте, где Мар всем своим жарким телом прижимает меня к этой стене. Весело фыркаю. И подозреваю, что в обещанном отпуске мы всё время будем вне зоны доступа.
А взбудораженное сознание подбрасывает дров, предлагая дойти до знакомой темницы, но сегодня я верна трезвому разуму, а не голым эмоциям. Которые, кстати, весьма не против придушить одного наглого князя-отравителя. Не до смерти, слегка, но так, чтобы он прочувствовал всю степень моего восторга.