Ценный груз
Шрифт:
Дэмин оглянулся по сторонам, чтобы удостовериться, что их никто не подслушивает. В отличие от Гувэя, он очень беспокоился о безопасности и сохранности подобных данных.
— Но это еще не все, — продолжил сын градоначальника, — то оружие и доспехи, что повезло раздобыть на месте крушения, были синторским военным снаряжением!
Такой поворот событий был действительно ужасным открытием. Значит, заговорщики намеревались устроить восстание или провокационное нападение, прикинувшись военными Синторы, чтобы это было расценено как начало конфликта и внутренний бунт. Тот, кто это задумал, явно
Если бы мятежникам удалось провернуть все задуманное, это могло вызвать внутреннюю борьбу между властью военных и властью служащих при дворе. Эти два министерства давно точат друг на друга зуб. Подобное ослабило бы Синтору изнутри и дало возможность Тивии нанести сокрушительный удар. Например, по торговле, где она и так захватила значительную часть рынка. Или даже привело бы к самому настоящему нападению на границы Синторы, пока та была бы занята разборками между министерствами. Понимаете ли всю важность происходящего Гувэй?
— И что ты намерен делать? — встревоженно спросил Дэмин.
— Попробую расследовать это дело. Правда, оно выглядит довольно трудным, потому я и просил твоей помощи.
Второй раз за день Дэмин столкнулся с нелегкой задачей — выбором. Если он согласится помочь Гувэю, то тем самым, возможно, предотвратит нечто страшное, но также и возвысит своего друга в глазах народа и правителя. А Дэмин останется жалкой тенью. Если не поможет — то, случись этот заговор или что похуже, он будет ощущать свою вину. Мингли бы еще предложил рассмотреть другой вариант, самый неприятный, на его взгляд: он возьмется помогать в этом деле Гувэю, они не смогут его раскрыть, или того хуже, помешать планам мятежников. И тогда пусть не сам Гувэй, но его более хитрый, жесткий отец может выставить Дэмина виновником в этой неудаче.
«Наверное, не стоит в это все лезть, — решил молодой судья, — у меня недостаточно знаний, опыта и времени, чтобы быть уверенным в положительном решении. К тому же, я еще не глава рода и не вправе принимать решений, которые могут быть опасными для семьи, без ведома и согласия моего отца».
— Понятно, — заключил Дэмин, — желаю тебе удачи в этом расследовании и если я смогу как-то немного помочь, например, советом, то обращайся.
Гувэй не выказал ни обиды, ни разочарования услышав нежелание Дэмина помогать ему. Он тут же переключился на учебные дела, а также на планы по поводу веселой вечеринки после сдачи экзамена. Этот человек не мог долго зацикливаться на проблемах, его влекли мысли о друзьях и развлечениях.
— Кстати, — Гувэй вновь обратился к Дэмину, когда они вернулись в библиотеку, — я могу посоветовать тебе одно дело, как хорошую тему для экзамена.
Дэмин удивленно вскинул бровь. Кто бы мог подумать, что сын градоначальника поднимет разговор о подобном. Впрочем, не смотря на свою ветреность, он же как-то умудрялся учиться на отлично?
— Посмотри дело чиновника Хэ о хищении имущества. Думаю, это будет и актуально, и интересно для экзаменаторов. А я, пожалуй, возьму дело о певичке, что убила собственную учительницу по танцам. Очень интригующе, не правда
Гувэй засмеялся, и его звонкий голос раскатился эхом под высокими сводами библиотеки. Все присутствующие учителя и студенты тут же зашикали на него, подобно недовольным змеям, что выползли из-под камня, чувствуя вибрацию земли под копытами табуна.
Глава седьмая
— Ты точно уверен, что эти уличные мальчишки тебя не обманули? — Дэмин и Мингли торопливо шли в сторону Портового района.
На закате дня Мингли пришел в покои своего господина и командным голосом заявил, что им срочно необходимо выдвигаться на поимку капитана. Ему рассказали, где того найти и нельзя терять времени. Все произошло так внезапно для Дэмина, — подобного он терпеть не мог, — что все, что он успел — это переодеться в более удобные одежды.
Он надел длинную тунику, которая имела разрезы, начинающиеся от бедра. Они разделяли ткань на два отрезка, чтобы не сковывать движений. Удобные штаны и ремень, на который он повесил небольшую сумку со всем, что ему показалось необходимым для выслеживания преступника. Завершением образа стали легкие тряпичные тапочки. Он также не забыл снять все украшения, дабы они не мешали и ни за что не зацепились. Дэмин пытался предусмотреть все возможные исходы встречи с капитаном. Но какое там! Мингли не дал ему даже часа на раздумья. Мечник торопил своего господина, то и дело норовя заглянуть за ширму, чтобы убедиться, что тот не надумал читать инструкции для дознавателей или следователей.
Выйдя на улицы, они спешно проталкивались сквозь толпы студентов и гуляк, которые наводнили Нижний город. Дэмин нервно уворачивался от идущих навстречу людей, то и дело теряя темп ходьбы, в то время как Мингли шагал столь уверенно и нагло, — будто сам правитель соизволил выйти на прогулку, — что все предпочитали расступаться перед ним. Со стороны стало не разобрать, кто тут слуга, а кто господин. Демон явно не переживал, в отличие от Дэмина, а скорее предвкушал, и потому на его губах отразилась тень радостной улыбки.
Чем сильнее они отдалялись от Нижнего города, тем заметнее становился контраст между жителями районов. Даже смех и интонации голосов в Портовом квартале звучали иначе. Вместо красивых лиц певичек из дорогих борделей стали встречаться лица местных продажных девок. Они пародировали прекрасных представительниц этой профессии из богатого квартала. Похожие яркие одежды, струящиеся по тонкому стану, выбеленное лицо и красочный макияж. Но стоило приблизиться к ним, и сразу замечались усталость, натянутые улыбки, запрятанные за слоем пудры морщины и даже синяки и ссадины.
Но сейчас молодой судья был так взволнован, что не отличил бы даже ручья от большой реки.
— Сразу скажу, — обратился к мечнику Дэмин, — что я какое-то время пусть и занимался расследованиями, но никогда не участвовал в слежке и захвате преступников. Поэтому не совсем готов к тому, что нам предстоит. А ты?
Молодой господин испытывал беспокойство и потому впервые озвучил свои чувства мечнику. Впрочем, для демона они не были секретом. Эмоции молодого судьи всегда становились липкими, как смола, когда он сильно тревожился.