Ценою крови
Шрифт:
Близнецы и Бертен тоже ушли. Солей и Даниэль отправились спать раньше обычного. Все расходились молча. Солей еле удержалась, чтобы не поблагодарить отца за то, что он упомянул Реми в своей молитве. Почему же он не дал согласия на их официальную помолвку?
Солей еще не спала, когда вернулись братья. И хотя она была дома, в своей кровати, в которой спала с тех пор, как себя помнила, ее мысли были далеко отсюда — в северных лесах, вместе с Реми.
Ночью ударил мороз. Барби выглянула в окно и увидела, что все вокруг покрыто
— Я не думала, что так скоро наступят холода. Как же трудно будет Марку и Мадлен зимними ночами, — сказала она и со вздохом отвернулась от окна.
Несмотря на то, что дом был полон народу, образовалась какая-то пустота. На столе — меньше мисок и чашек, в котле оставалась пища. Старшие мальчики могли занять комнату Луи и Мадлен, но не захотели, и она так и осталась пустой. Никто сюда не заходил после того, как девочки забрали постельные принадлежности Мадлен и стеганое одеяло Барби.
В последующие дни Солей часто замечала, как ее мать стоит в дверях дома, наблюдая за тем, что происходит вокруг, в природе. Барби в разговоре редко упоминала сына и невестку, но Солей знала, что мать все время думает о них. Однажды Барби нашла деревянную игрушечную лодочку, которую Луи смастерил для Марка, а в другой раз случайно наткнулась на маленький лемех, висевший в углу. Когда Солей увидела ее слезы, Барби смущенно улыбнулась и тихо сказала:
— Я так скучаю по нему.
Каждый раз, совершая вечерние молитвы, Эмиль просил всевышнего оказать покровительство всем отсутствующим и обязательно упоминал имя Реми Мишо.
"Наверняка он знает, как много Реми значит для меня, — думала Солей. — Почему же в таком случае он настоял на нашей разлуке?"
Несмотря на благодарность отцу за эти молитвы, ее горечь не проходила. Но все же она не могла допустить, чтобы обида переросла в ненависть, потому что видела, что он искренен в своих мольбах.
Мало-помалу гнев улетучивался, в то время как ее тоска по Реми росла. Несколько недель спустя после того, как с уборкой урожая было покончено, близнецы неожиданно объявили, что собираются в путешествие.
— Мы хотим заглянуть в селение микмаков, чтобы сбыть им немного красной материи, вывезенной из Луисбурга, — сказала Франсуа, а Антуан добавил:
— И посмотреть, что можно у них сторговать. Заказывайте, что вам привезти?
Даниэль и Солей хором закричали:
— Вышитую материю на юбки! Пару мокасин!
Барби подняла голову от работы — она чесала шерсть:
— На обратном пути подстрелите какую-нибудь живность, чтобы было чем наполнить котел на несколько дней. Только не кролика. У меня полно крольчатины.
Солей проводила их до ворот.
— Будьте осторожны! — напутствовала она братьев.
Франсуа изобразил на своем лице ужас.
— Кто мы? Тебе ведь известна наша репутация. Близнецы-повесы, всегда несмешливые, ни минуты не бывающие серьезными. Не беспокойся, если нам будет грозить какая-либо страшная опасность, нас как ветром сдует.
— Хорошо, — хмыкнул Эмиль. — Держитесь подальше от англичан. На прошлой неделе в Гран-Пре уже был случай, когда какие-то глупые мальчишки дразнили солдат у казармы. Их разогнали штыками. Младшему мальчишке Бланшаров даже поцарапали щеку штыком. Он вполне мог потерять и глаз.
—
— Дети должны знать, что дразнить льва — дело опасное, — сурово сказал Эмиль. — Лучше всего держаться от англичан подальше и не замечать ни их, ни все, что с ними связано.
В порыве нежности Солей судорожно обняла сначала Франсуа, потом Антуана.
— Будьте осторожны, — предостерегла она их еще раз и затем, чтобы не показаться слишком назойливой, добавила беспечно: — Кто-нибудь из вас хочет передать что-либо Селест?
— А кто такая Селест? — спросил Антуан, закидывая за плечи мешок и закрепляя лямки.
Франсуа ухмыльнулся и заметил:
— Думаешь, сестра о нас беспокоится? Нет уж, она беспокоится о Реми, только его здесь нет и обнимать ей некого.
Солей шутливо стукнула каждого из них, подумав, что Франсуа абсолютно прав. Близнецы и прежде не раз предпринимали увеселительные прогулки, но она никогда не беспокоилась за них. Это любовь и тоска по Реми возвысили ее до осознания того, что можно беспокоиться о ком-то или чем-то еще.
— Селест будет ждать вас завтра вечером на танцах, — продолжала она настаивать, беспокоясь о подруге.
— Мы все это время не видели ничего, кроме работы, и работы тяжелой. Нам необходимо отвлечься, — буркнул Антуан. Он наклонился, чтобы поцеловать мать. — Поддерживай огонь в очаге, мама, и мы наполним котелок едой, когда вернемся. До свидания, дедушка, привезем тебе порцию свежего табака.
Старик ощерился беззубым ртом.
— Хорошо, хорошо.
Казалось, Эмиль был обеспокоен их уходом больше, чем бывало прежде.
"Это отъезд Луи так подействовал на него", — подумала Солей.
— Привезите табаку, расшитую орнаментом индейскую одежду и еще что хотите. Однако держитесь подальше от английских патрулей. Уже бывали случаи, когда они брали дань за товар, но ни разу не были наказаны за самоуправство.
— Не беспокойся, папа, — сказал Франсуа. — Неужели дна французских парня не смогут перехитрить целый батальон англичан?
— Или хорошенько проучить их, — добавил Антуан.
Но Эмиль не поддержал их шутливого тона.
— Не нарывайтесь на неприятности, — благоразумно предостерег он их.
Близнецы ушли, и в доме стало совсем пусто. Спустя немного времени, в один из тех обманчивых теплых дней, которые иногда дарит межсезонье, к Солей пришли месячные. Она была позади хозяйственных пристроек, у поленницы дров позади сарая, и тихо плакала.
Конечно, ей не хотелось, чтобы родители догадались, что она спала с Реми, что у нее будет от него ребенок. Ведь им не разрешили сразу же обвенчаться, отложили свадьбу до весны. Но где-то в самой глубине своей души она лелеяла надежду, что носит в своем чреве его ребенка, дочь или сына, зачатого в ту памятную ночь. Солей не замечала, как бежало время, как все холоднее, все морознее становились дни и ночи. Она механически выполняла работу по дому, готовила, убирала. Сейчас не нужно было следить за садом или работать в поле. Она, ее мать и сестра проводили долгие зимние вечера за станком, на котором ткали полотно, за прялкой или за вышиванием.