Центр Бесконечности
Шрифт:
– Ты меня все равно не убедил, – вздохнула инопланетянка. – С другой стороны, тебя переубедить тоже невозможно, я это уже поняла. Береги себя!
Она подошла к Егору и так доверчиво обняла его, что на глаза у опасника навернулись слезы. Он постарался незаметно их смахнуть и закруглил разговор.
– Значит, всем до завтра!
…Вспоминая вчерашние события, опасник отвлекся, и через секунду налетел на юного проводника. Извинившись, он стал выяснять причину остановки.
– Дальше муравейник. Наш ход – конец.
– А что
В мозгу замигала картина, передаваемая проводником, в которой он через секунду угадал объемное изображение окружающих ходов. Выходило, что ход пауков упирался в довольно широкий и круто уходящий вниз коридор, который заканчивался камерой яйцеобразной формы. Опасник не знал, как устроены жилища маток у земных муравьев, но глава муравейника Мехци устроилась с комфортом: в ее распоряжении, судя по масштабу, было метров четыреста-пятьсот общей площади.
– А количество муравьев ты на схеме показать не можешь? Или кто-нибудь из вас? – обратился он к находящемуся сзади отряду.
Пауки протелепатировали сожаление.
– Все сам, все сам, – добродушно проворчал опасник.
Он на секунду задержал дыхание и представил, как из головы подобно струйке дыма вытягивается ментальное щупальце. Напрягшись, опасник протянул его в коридор, а затем попробовал опустить ниже, в тронный зал матки формикоидов.
Попытка не удалась. Вернее удалась, но не так как хотел Егор. Муравьиный эгрегор был настолько подчинен коллективному сознанию, что выделить и подсчитать индивидуальные мысленные всплески оказалось просто невозможно.
– Новостей две, – сообщил он паукам. – Точное число муравьев неизвестно. Это плохо. Но их нет в коридоре, все внизу, с маткой. Это хорошо. Мы вылезаем в коридор, а затем все вместе по моей команде скатываемся вниз. А там – «A la guerre сomme a la guerre», что в переводе с одного из наших языков значит: «на войне как на войне»! В зале действуем так…
Пауки не знали французского, но с планом Егора полностью согласились.
Через несколько минут проводник аккуратно продавил тонкую стенку, отделявшую паучий ход от муравьиного коридора.
Опасник в который раз порадовался, что всем инсектам, получившим в этой Вселенной разум, органы зрения были столь же необходимы, как и другие органы чувств. В его мире для большинства инсектов зрение не играло главенствующей роли, и будь то же самое здесь, он не мог себе представить битвы в кромешной темноте. В муравейнике же по коридору были развешаны тусклые светильники, которые худо-бедно, но все же позволяли видеть обстановку.
Егор подождал, пока его помощники-пауки вылезут в коридор, затем посмотрел на часы. Время они давно показывали неизвестно какое, но его промежутки позволяли хоть как-то ориентироваться.
Великолепно, до намеченного часа икс оставалось всего пять минут! Даже, если кто-нибудь из его друзей и замешкается немного со своей частью плана, Четыре Царицы вряд ли успеют друг
У Оксаны был свой хронометр, и пауки обещали доставить ее к пчелам в точно назначенное время. А с Дашей Егор хотел связаться сам.
Он уже привычно освободил свой мозг от посторонних мыслей и представил, как из их клубка вытягивается одна единственная, разворачивается в сеть и, преодолевая сопротивление коллективного сознания муравьев, выбрасывается наружу.
Девушку он почувствовал почти сразу.
– У тебя все в порядке?
– Да, я на месте. Удалось просканировать помещение с Царицей, там не так много других особей, думаю, что справимся!
– Береги себя и не рискуй без нужды, – напутствовал Егор. – И приглядывай за Горлуохом, вдруг ему вздумается вступить с термитами в философскую беседу!
– Хорошо, пригляжу!
Инопланетянка послала напоследок картинку нежно обнимающейся парочки и исчезла.
Егор еще раз внимательно осмотрел окружавших его пауков. Затем вздохнул и махнул рукой.
– Пошли!
И ссыпался вниз по коридору.
Атака имела все шансы на успех, потому что была внезапной. Не прошло и нескольких секунд как опасник кубарем вылетел в помещение с Муравьиной Царицей. Вслед за ним выкатились и пауки.
Не успел он подняться на ноги, как в их сторону бросилась толпа муравьев.
Егор чудом уклонился от одного, пропустив формикоида в гущу пауков, затем подкатился под другого, распоров ему брюшко мономоликом. Третий получил удар ногой по голове и, судя по всему, попал в глубокий нокаут. Он упал на подогнувшиеся передние ноги и уже не смог сопротивляться. И тут опасник увидел Царицу.
Она была раза в два-три крупнее остальных муравьев, так что Егор даже засомневался, что ему хватит одного мономолика. Но отступать было поздно.
Арахниды справлялись здорово. Обладая большим размахом лап, они не подпускали к себе муравьев, а вживленные инъекторы вместо паутинных желез косили защищавших Царицу особей лучше пулемета. На полу уже лежало больше десяти спеленатых, словно мумии, муравьев, и их число постоянно увеличивалось.
Однако и формикоиды не терялись. Выигрывая числом и подвижностью, они то и дело врубались в самую гущу отряда, сея панику своими мощными челюстями.
С минуты на минуту к ним должно было подоспеть подкрепление, поэтому Егор глубоко вздохнул и мысленно приказал паукам идти напролом прямо к хозяйке муравейника.
Его послушались. Один из арахнидов усадил опасника себе на спину, и вся группа бросилась сквозь толпу муравьев. Егор удачно отсек голову одного из защитников, в прыжке попытавшегося достать паука, ногой отпихнул другого и буквально через несколько секунд его вынесло прямо на цель.
Вблизи Царица казалось еще больше – этому помогал иссиня-черный цвет ее туловища. Концы огромных, сложенных на спине крыльев угрожающе подрагивали, а голову она держала почти у земли.