Центр силы
Шрифт:
Я пытался удержать ствол направленным в мужика и одновременно нажать на спусковой крючок. Но не успел. Мужик схватился за дуло второй рукой… А ствол вдруг начал с ужасающим скрипом сгибаться. И это напрочь отбило у меня какое-либо желание стрелять.
Во-первых, если разорвёт ствол — мне тоже станет плохо. А во-вторых… Во-вторых, эта тварь руками стволы гнёт!.. Поэтому я взвизгнул и выпустил винтовку, отталкивая от себя и её, и бородатого мудилу…
А потом кинулся бежать. Лучше бы это были головы-пауки, а не проклятые мутанты. Ну не может человек так
Мимо промелькнула мохнатая тень, и боец, бежавший впереди, с криком схватился за промежность. Пронеслась шальная мысль, что папой этому неудачнику уже не стать.
А потом я припустил так, как не бегал никогда в жизни…
Дневник Костромской И.И.
День сорок третий. Я знала, что либо он сдохнет в муках, либо мы все…
И это были муки умирающей в душе жабы. К своему стыду, я упустила момент уничтожения первого лагеря. Просто не успела взять бинокль. Но бегущего Вано с погнутой винтовкой в руках видела. И сердце моё обливалось кровью… И не только моё.
— Полтора миллиона! Он просто убил полтора миллиона! — стонал Кукушкин. — Зачем? Чем мы это заслужили?
— Просто нам нужна была кислота… — призналась я.
— Ну так нашли бы кислоту! — застонал мэр.
— А при чём тут кислота? — спросил Борода.
— Чтобы её найти, Вано пробовал местные растения, — снова призналась я.
— Нализался, чорт бешеный!.. — сплюнув на землю, заключил Витя. — А! Смотреть не могу на это!.. Третьему яйца погрыз!
— Кто? Вано? — в ужасе спросил Борода, лишённый бинокля.
— Нет, зверь его… Русый!.. Видно, тоже нализался… — ответила я. — Он и так был дурной на всю голову… Что же теперь-то будет?
Как в воду глядела… Всё было… И ужасные крики из темноты. И мелькающие в свете костров фигуры, пытающиеся спастись от двух нализанных торчков, которые двигались с умопомрачительной скоростью. Будто смотришь дурацкий фильм про то, как очередной инопланетянин жестоко расправляется с группой десантников, пришедших по его душу и тушу.
Нет, оторванных конечностей, к счастью, не было. Хотя, судя по погнутой винтовке, могло случиться и такое. Но вот травмы рук и ног, да и ожоги от костров «торговцы» словили сполна. А ещё частично лишились ружей.
Темнело у нас быстро. Последний лагерь Вано и Русый брали уже в черноте ночи.
Они появлялись в круге света, как демоны мщения, хватали очередную жертву — и исчезали во тьме.
А потом осаждающие всё-таки не выдержали психологического давления. И драпанули, унося с собой четыре, кажется, оставшихся ружья…
Дневник Илюшина С.Л.
День сорок третий. Когда затихли крики ужаса.
Господи! Я уже корил себя за жадность! Господи!
Да я ошибся, снова вызвавшись идти в наблюдение! Каюсь! Меня одолело сребролюбие! Я не знал, что придётся сидеть в Пуще, прячась от чужаков с огнестрелом! Если бы знал — никуда бы не пошёл!
Но почему Ты посчитал, что этого мало? Я уже раскаялся! Помоги мне!..
Крики этих несчастных стихли. Окончательно. Видно, те жуткие твари всех сожрали…
Я не видел отсюда, кто на них напал. Но никогда не слышал, чтобы люди так кричали!
Тихо, стараясь не шуметь, я начал пятиться в сторону нашего лагеря. Пуща смотрела на меня своей темнотой, буквально проникая в самые глубины души. Свет лучины, которую я запалил от ужаса, лишь немного отодвигал мрак.
Каждую секунду я ждал нападения чего-то ужасного, неубиваемого… И когда треснули кусты, я чуть от страха не умер. Но в пятне света показался бородатый мужик. Я его видел в Алтарном! Это был один из новеньких.
— Даров! — улыбнулся тот какой-то жуткой улыбкой. — Ты чего тут?
— Я…
Сначала я не понял, что меня напрягает. А потом взглянул в узкие зрачки, в красные глаза, на бледную кожу… Ёж тебя за ногу, что с ним?! Он как мертвяк, но почему-то живой!
— А-а-а-а! — выдавил я из себя. — Изыди!
— Ага… А ты бы домой шёл! — посоветовал мне мужик, продолжая жутко лыбиться. — Иди-иди… Там свободно. Нечего ночью по Пуще гулять!..
— А-а… Т-т-ты? — зачем я это спросил, и сам не знаю.
— А мне добро схоронить надо! — ответил тот и сдёрнул с плеча четыре ружья, винтовку и сумку, набитую чем-то позвякивающим. — А потом я одному другу обещал показать море…
— К-к-какому д-д-другу? — стуча зубами, я всё-таки не удержался от любопытства.
Дрогнули кусты, и я увидел мохнатую башку с окровавленной пастью. И остекленевшие, как у трупа, точки пяти зрачков. Они заметно выделялись на красных от лопнувших сосудов белках.
— Вот этому… — пояснил странный мужик из Алтарного. — А там кто? Твои?
Он указал в темноту, откуда раздавались голоса моих товарищей.
— Наши, — сглотнув, кивнул я.
— Их тоже домой гони! — посоветовал мужик. — Ночь, тьма, Пуща… С кем только не встретишься тут. Вдруг тиранозад?
И он стремительно скрылся во тьме вместе со своим зверем. А я ещё подумал: «Он точно уверен, что тиранозад — это самое страшное, что можно повстречать в Пуще?».
Потому как лично мне что-то подсказывало, что самое страшное я здесь уже повстречал…
Глава 15. Определённо, последствия неизбежны
Дневник Листова И.А.
День… Жизнь… Боль…
Я открыл глаза, с удивлением уставившись на яркое голубое небо и плывущие по нему облака. Но удивило меня не небо. Удивил меня грохот прибоя! По всему выходило, что я лежу на спине рядом с берегом…