Центровая
Шрифт:
…Я еще ни разу не уходил в запой, но когда-нибудь это должно было случиться. Три ночи я провел с Ритой, пошел уже четвертый день. Я был пьян и вчера, и сегодня, но виной тому оказались далеко не только коньяк и пиво. Я упивался Ритой, она пьянила меня крепче всякого спирта. Я потерял голову, не мог от нее оторваться. Мне было все равно, что думала обо мне Лиза. Я звонил ей, сказал, что у меня срочная командировка. Верила она мне или нет – плевать!
Все три дня Рита провела со мной, после обеда отлучилась на
Сейчас Рита переоденется, мы перекусим, подольем горючего в наши лампадки, а затем сольемся в едином жарком огне. Она этого хочет, и я только рад. С Лизой в таком темпе я бы сдох до наступления второй ночи.
Рита поднялась в спальню, и тут во дворе залаяли азиатские овчарки. Она никого не ждала, поэтому псы были спущены с цепи. Но, как оказалось, гость не боялся собак. К тому же у него были ключи от калитки.
Из окна я увидел, как во двор вошел Леша Самоед, а за ним – громила Грыжа. Самоед хлопнул по холке одного пса, Грыжа игриво потрепал за морду другого. Парни посмотрели на мою «девятку», которая стояла под навесом. Этой машины не должно было здесь быть, поэтому Самоед насторожился. Он достал из-под куртки пистолет. То же самое, глядя на него, проделал и Грыжа.
Пистолет у меня был при себе, оставалось только передернуть затвор.
– Что ты делаешь? – всполошилась Рита. – Не надо!
Она велела мне сесть за стол, а сама прошла в прихожую, открыла дверь.
– Кто там у тебя? – зло спросил Самоед. – Кречет?
Он ворвался на кухню с пистолетом в руке, но при этом почему-то не ожидал ответного хода. А я мог выстрелить в него в любое мгновение. Одной рукой я держал сигарету, другой направлял ствол на Самоеда.
– Эй, ты чего? – Леша враз сошел с лица.
– А ты чего? – Я спокойно положил пистолет на стол, показывая, что требую того же и от него.
Но он сунул ствол за пояс и спросил:
– Ты что здесь делаешь?
Я мог бы ответить ему, но инициативу перехватила Рита:
– Леша, Слава приехал за товаром! Ты же видишь, ничего такого!
Действительно, на ней деловой костюм, а я в джинсах и джемпере. Никаким неглиже здесь не пахнет. Хотя если зайти в спальню, то можно понять, как мы проводим время…
– Что ничего такого! Жратва, бухло!.. Давно ты клиентов принимаешь в своем доме? – вспенился Самоед.
– Слава не просто клиент! – Рита мотнула головой. – Ты же знаешь, кто наладил наш бизнес! Слава его запустил! Он должен мне кое-что объяснить.
– Куда он тебе и что наладил? – осведомился Самоед и криво усмехнулся.
– Леша, ты хочешь меня обидеть?! – возмутилась Рита.
Но выглядела она при этом жалко и неубедительно. Куда только делась та грозная Марго, которой Самоед смотрел в рот?
Похоже, такой же вопрос задавал себе и сам Леша, с удивлением
– А если ты меня обидела? – вопросом на вопрос отозвался он.
– На обиженных парашу возят, – сказал я.
– Что?! – вскинулся Самоед.
– А то, что не надо обижаться, Леша. Это тебе не к лицу. И на Риту наезжать не стоит. Она любит не тебя, а меня, как и я ее. Мы с ней теперь вместе. Такая вот се ля ви! Если можешь, пойми. Если нет, будем бодаться.
Какое-то время Рита смотрела на меня в пугливой растерянности, затем встряхнулась, умоляюще посмотрела на Самоеда и проговорила:
– Леша, ты же знал, что я Славу люблю!
– Знал?! – Он аж взвыл от возмущения.
– Я же знаю, что ты догадывался об этом.
– Но ты же со мной?
– Нет, я никогда не была с тобой по-настоящему.
– Что случилось? Ты сама не своя!
– Влюбилась я, понимаешь!
– А ствол ему зачем дала?
– Это его пистолет.
– Я не про этот, а про Медяка.
– А что такое?
– А ты даже не знаешь, что случилось! – Самоед истерично махнул на Риту рукой и рванул на выход.
– Все, ты мне больше не нужна! Вообще никому!.. – донеслось из прихожей. – Я сам, без тебя! А ты пропади пропадом!
Он ушел громко, хлопнув дверью.
– Мужик! – оценив его поступок, сказал я.
Самоед, конечно, небезупречен, но повел он себя правильно, не стал цепляться за Риту. Да и в меня стрелять не решился, хотя это скорее признак слабости, чем силы.
– И как же мне теперь быть? – Рита в замешательстве посмотрела на меня.
– Бросишь фабрику, будешь жить со мной. Уедем в Москву, и все дела.
– А Лиза?
– Так Самоед же все понял…
Я хотел сказать, что и Лиза все поймет, но стоило мне открыть рот, как невдалеке грохотнула автоматная очередь.
Мы как по команде бросились к окну, и я увидел, как с улицы во двор под громыхающий перестук выстрелов забежал Грыжа. Он упал за столб, на котором держалась калитка, и стал стрелять в сторону дороги, откуда кто-то вел огонь по нему. Псы перепрыгнули через него, вырвались на улицу и прыгающими живыми торпедами помчались на неведомую мне цель.
Я схватился за пистолет, но в этот момент автоматные очереди стихли. Забор мешал мне видеть, что происходит на дороге. Для этого можно было подняться на второй этаж, но я побежал на выход. Плевать на Самоеда и Грыжу, но я не должен подпустить к дому людей, которые угрожали не только им, но и мне.
Грыжа уже не лежал, а стоял на коленке, пытаясь перезарядить свой пистолет. Кисть правой руки у него была в крови, которая стекала с простреленного предплечья. Из-за ранения он не мог снять с блокировки рамку затвора, а без этого пистолет не зарядить. Впрочем, парень теперь был вне опасности. Машина, из которой вели огонь, уже умчалась. В Самоеда тоже никто не стрелял, но ему было все равно. Он лежал за калиткой, раскинув руки. Глаз выбит пулей, под головой растекалась кровь с примесью серого вещества.