Центровая
Шрифт:
А я его завалю. Сейчас он мне предъявит, и я отвечу. По всей строгости своего уязвленного самолюбия.
Колода собирался с духом, когда меня кто-то тронул за плечо.
– Марго, там Медяк подъехал, – тихонько сказал мне на ухо один из наших часовых.
– Сюда его давай! – громко распорядилась я.
Медяка искали, но найти не могли, а тут он вдруг сам объявился. Очень даже вовремя. Я терпеть его не могла, но сейчас готова была благодарить судьбу. Ведь он давал мне передышку, время, чтобы собраться с мыслями. Лобовая атака – не самый лучший выход из
Медяк зашел в зал не один, с ним были два его сутенера. Крепкие ребята, спокойные, даже понурые. Но в них чувствовалась скрытая агрессия, угадывалась бесшабашная лихость. А чутье у меня сейчас обостренное.
Медяк взял этих ребят не для мебели. В случае чего они должны были его прикрыть. Шансов у них против толпы нет, но иллюзия защищенности все же лучше, чем полная безнадежность.
Впрочем, Медяк не напоминал человека, совершенно упавшего духом. Он хмурил брови, но во взгляде сквозила гусарская бравада.
– Извини, Марго, не знал, что так будет. – Парень скорбно вздохнул, подходя ко мне.
Он, казалось, собирался меня поцеловать, поэтому я отступила от него на полшага. Не тот это человек, с которым я могла брататься.
– Чего ты не знал?
– Когда Грина валил, не знал, что мещерские так быстро нам ответку дадут.
– Так это не мещерские, – едко проговорила я и усмехнулась.
– А кто? – Медяк еще больше нахмурился.
Ему не трудно было это сделать, поскольку опухлости не совсем сошли с его надбровий.
– Я и Кречет.
– Ты со Славой?!
– Кое-кто так думает. – Я взглядом показала на Колоду.
– Гена, ты что, с дуба рухнул? – наехал на него Медяк.
Ему нужно было восстанавливать свою репутацию, а я, можно сказать, протягивала руку помощи. Он поддерживает меня, я взамен отпускаю ему грехи. Баш на баш. Медяк пока вполне оправдывал мои ожидания.
– А тебе слово давали? – рыкнул Колода.
– А ты кто такой, чтобы его слова лишать?
– Крыса он!
– Это как сказать. – Я пожала плечами. – Никто не знал, что цены в десять раз подскочат. Да и Новый год подошел, некогда было отдавать.
– Нет, Новый год мне не оправдание. – Медяк благодарно глянул на меня и качнул головой. – А то, что цены взлетели, так это да, не мой косяк. Но виноват, каюсь.
– А вот плакаться не надо. Здесь не паперть, нищим не подают. – Я снисходительно усмехнулась.
Спасибо Медяку, он помог мне вернуть инициативу, но все-таки нужно держать его в узде, чтобы не распоясался.
– А то, что Грина завалил, это правильно, – подлила я медку. – Сказал – сделал, уважаю.
– Кто сказал? – набычился Колода.
Только сейчас он больше был похож не на грозного быка, а на бычка, мелкую рыбешку, припущенную в томатном соусе.
– Сам сказал – сам сделал. – Медяк жестко глянул на него. – На Марго валить не надо! Она Грина не заказывала!
– Я Мещеру закажу! – Я пристально смотрела на Медяка, вкладывая в свои слова особый смысл.
Я ведь говорила такое при всех, ничего и никого не боялась. Пацаны должны
– Закажешь – сделаю! – с готовностью отозвался он.
– Ты-то можешь и сделаешь. А ты?.. – Я ткнула взглядом в Колоду.
– Я?.. – слегка опешив, протянул он. – Да не вопрос!
Он тоже хотел стать героем, но сам же себя и перехитрил.
– А зачем тебе это?
– Как зачем? – Гена учуял подвох и еще больше растерялся.
– Если Мещера не мочил Самоеда, зачем его самого валить? Что-то не стыкуется, браток!
– Так мы же думаем, что мочил.
– Мы не думаем, а знаем. В том числе и ты! – наседала на него я, добивая. – Тебе известно, что Мещера Лешу замочил! Но ты меня подставить хочешь! Как будто я из-за Славы Лешу грохнула. Одного ты не учел. Я вольный человек. Кого хочу, того имею. Никто мне здесь не указ! Ни ты, ни Леша! Если бы я Кречета захотела, то Леша не смог бы меня остановить! А Слава по делу заезжал. Конкретно говорил по сбыту товара. Но вопрос не в том, Гена, а в тебе! Ты предъявил мне, я ответила. А что ты сказать можешь? Знаешь, что за гнилые предъявы бывает?
– Нехорошо ты, Гена, поступил. – Медяк окончательно расправил крылья и осуждающе посмотрел на Колоду.
– Да, Гена, косяк за тобой, – поддержал меня Гольц.
– Сам застрелишься или как? – Я достала из-за пояса пистолет и протянула Колоде.
Из этого ствола Гена мог пристрелить меня, и это понимала не только я. Но я намеренно шла на такой шаг. Все должны видеть, что я ничего в этой жизни не боюсь. Если мне вдруг суждено умереть, то я с легкостью приму смерть.
– Эй, ты чего? – Гена отдернул руку от пистолета как от чумного плевка.
– Страшно? – спросила я, презрительно скривив губы.
– Да я ничего такого не сделал!
– Ты, кажется, перепутал реальный сход с детской песочницей. Здесь тебе не куличики лепят!
– А тесто замесить можно! – угрожающе глянув на Колоду, сказал Медяк.
– Да пошел ты!.. – вызверился на него Гена.
Я тут же осталась без пистолета, который так и не вернула на место. Медяк вырвал его у меня, направил на Колоду и нажал на спусковой крючок.
Мозги и кровь забрызгали всю стену за спиной несчастного парня. Меня чуть не стошнило от ужаса, а Медяку хоть бы хны. Пацаны с открытыми ртами смотрели на него. Столь крутой расправы у нас еще не случалось. Тем более что Колода был не простым человеком.
Но ведь и Медяк уже не последний. Он сам чувствовал свою силу, и остальные признавали ее, черную, нечистую.
– Так будет с каждым, кто не сможет ответить за свои слова! – заявил Медяк.
Меня выворачивало наизнанку, но это не помешало мне с торжествующим видом обвести взглядом толпу. Ситуация жуткая, но, как ни крути, она мне на руку. Колода фактически обвинил меня в убийстве Самоеда и получил за это.
Но как быть с Медяком? Никто не уполномочивал его убивать Гену. Он сделал это сам, по своей воле. В то же время Колода должен был умереть. Нет, я никак не могла сейчас наказывать Медяка.