Центурион Траяна
Шрифт:
– А какой год служишь? – спросил Кука.
– Второй. – Фламма произнес «второй» таким тоном, будто говорил – «десятый». – Когда завербовался, думал – попаду в Тридцатый Ульпиев легион. Но меня не взяли и отправили сюда.
– Угу, опять нам сливают осадок из кувшинов, – буркнул Кука.
– Ничего, из осадка можно нацедить потом хорошего вина, – примирительно заметил Малыш.
Но Кука не разделял его оптимизма.
Приск привел новобранца в их комнату, которая за эту зиму приобрела весьма колоритный вид – все стены сплошь были
– Раз тебя зовут Квинт, – сказал Приск Фламме, – то боги сами указали тебе место.
Приск кивнул на кровать Квинта Мария, которую во время зимней осады занимал Аристей. Но теперь бывший раб Приска уехал из лагеря вместе с Адрианом, о чем Кука весьма сожалел. Готовить опять приходилось самим.
– Глупый Квинт погиб первым, – не преминул сообщить Тиресий, разбиравший накопившийся в кладовой хлам и прикидывая, что может сгодиться в походе, а что лучше продать, учитывая, что сейчас в канабе можно продать практически все, а денежки пустить в оборот, как предлагал Кука. Он тоже (как Молчун и Малыш) выразил желание присоединиться к их предприятию, и теперь все легионеры срочно изыскивали свободные средства.
– Я не верю в приметы, – ответил Фламма.
– В первый раз вижу римлянина, который не верит в приметы, – хмыкнул Кука.
– Хочешь, я предскажу тебе твое будущее? – спросил Тиресий.
– Не надо! – спешно воскликнул Фламма и даже отступил на шаг. – Никому не стоит знать свое будущее.
– Да он у нас философ! – рассмеялся Кука. – Ну, Приск, будет теперь с кем тебе споры вести по вечерам.
– Я давно уже ни о чем не спорю, – отозвался Приск. – Ибо истина не рождается в споре, а погибает.
– Вообще-то я… – Фламма смутился, потом, покраснев, извлек из своего объемистого мешка солидную баклагу.
– Что это? – спросил Кука, взвешивая баклагу на руке.
– Фалерн.
– Из Италии привез?
– Купил в Виминации. Торговец утверждал, что точно фалерн.
– Клянусь Геркулесом, если это окажется разбавленное хиосское – и то хорошо, – сказал Кука, вытащив пробку, глотнул из горла. – Нет, даже на хиосское не потянет.
– Дай-ка сюда! – Приск забрал баклагу, сделал глоток. – В лучшем случае, разбавленное лесбосское.
– Понимал бы ты что-нибудь в греческих винах! – презрительно фыркнул Тиресий. Отобрал добычу у Приска. Глотнул. – Я так думаю, что это местное винцо с местной же водой.
– Косское из сушеного винограда, воды много, – заявил Малыш, когда очередь пробовать дошла до него.
К слову: один глоток Малыша равнялся трем обычным.
– Да это вообще вода с уксусом, – фыркнул Молчун.
При этих словах Фламма побагровел и попытался отнять баклагу, но ему не дали.
– Местное! – заявил новичок Луций, приложившись к горлышку.
– А ну-ка… – Приск запустил руку в сундук и извлек солидный глиняный кувшинчик. – А вот это фалерн!
– Откуда? – ахнули все.
– Из запасов Адриана, – скромно сообщил Приск.
– Ну, вообще-то Адриан должен поить тебя до конца
– Я не дарил ему Аристея. Я отпустил парня, он теперь свободен.
– А, ну да, ну да… Мы вот тоже люди свободные, – насмешливо закивал Кука. – Свободные да подневольные. Доставай кубки, свободный подневольный легионер, фалерн из кувшина я не пью.
Фламма тем временем в отчаянии тряс свою баклагу в надежде услышать согревающий душу плеск. Но, похоже, на дне не осталось ни капли.
Новичок, однако, запасся не только вином.
С торжественным видом извлек он со дна мешка бронзовые амулеты: на каждом был бородач с трезубцем в руке и с дельфином под ногами.
– Бог Данубий, – сообщил Фламма. И вручил каждому из новых своих товарищей по амулету. – Для тех, кто переправляется через реку, – первое дело. Защитит от любой воды.
Амулетов было восемь – на каждого. Даже еще на неведомого счастливца, на не зачисленного. Этот восьмой положили пока в ларарий – дожидаться подопечного.
На другое утро Кука вывел весь контуберний на поле вместе с остальными подразделениями центурии – Валенс желал поглядеть, кто в какой форме находится (многие были недавно ранены, пусть и не тяжело, ибо в битвах, случается, на одного убитого приходится десять, получивших ранения). Кука и Молчун, к примеру, только-только оправились после ранений. К тому же необходимо было поставить новобранцев в общий строй. Оружие взяли учебное. Тиресий презрительно выпятил губы при виде деревянных макетов, но правила для всех одни: центурион объявил тренировку учебным оружием, значит – брать на поле только дерево и свинец.
Снег стаял, легионеры еще накануне убрали с плаца горы фекалий, золы и прочего мусора (следы пребывания варваров подле Эска), разровняли землю и даже присыпали ее песком. Но все равно в нескольких местах остались кучи: обломки повозок, обгорелые бревна, жерди сложили вместе, дабы потом употребить на дрова или ремонт изгородей. Среди этого мусора рылись несколько подростков из канабы, выискивая потребное для скорого ремонта.
– Что это? – Валенс с изумлением уставился на макет новичка.
Деревянный меч Фламмы был в кожаном футляре и к тому же с кожаным шариком на конце.
– Защита. Чтобы не наносить увечий, – поведал без тени улыбки Фламма. – Такие кожаные чехлы применялись в войске Сципиона Африканского [136] – так пишет Полибий. Я сшил себе чехол в Виминации.
– А на пилумы тоже надевали такую вот пипочку? – поинтересовался Валенс.
– На копья надевали, – ответил Фламма совершенно серьезно. – Сципион берег своих солдат. У меня есть чехол на копье. Но сегодня был приказ взять только макеты мечей и пилумов. На пилум чехол не надобен.
136
Имеется в виду Публий Корнелий Сципион Африканский (ок. 236–183 гг. до н. э.), римский полководец, победитель Ганнибала.