Цепи контроля
Шрифт:
Я что ревную?
Серьезно?
Боже, это же смешно…
До боли прикусив нижнюю губу, сделала пару глубоких вздохов. Дрожащая рука легка на дверную ручку, я тихо повернула ее, оказалось открыто. Немного толкнув дверь, припала к образовавшиеся щелочке и ощутила облегчение.
— Вот же… крепкая рука… — с улыбкой, прошептала я, и до конца открыла дверь, которая на мою удачу не издала ни единого звука, хотя раньше очень часто скрипела.
Картина перед моими глазами стояла прекрасная. Любая другая девушка, на моем месте, убежала бы и попыталась забыть услышанное, а тем более увиденное. Но не я, что кстати странно, мне сейчас хотелось запомнить все до последней детали, понять, что же все-таки
Хёну не заметил моего присутствия, так погрузился в процесс самоудовлетворения и просмотра занимательного мультфильма, со взрослым содержанием. Поэтому совсем обнаглев, села на край его постели, стараясь не обращать внимания на надоедливые стоны с экрана. Меня интересовал он, его тяжелые вздохи, стоны, движения. Уши парня заметно покраснели, как и кожа шеи, головы, все остальное было закрыто черной кофтой и стулом на колесиках. В какой-то момент парень схватил подготовленные салфетки и закончил с громким, пробирающим до мурашек, рыком. Ощущение внизу живота никуда не пропало, оно стало еще сильнее, и я до сих пор не понимала, что это такое.
Хёну выкинул салфетки в мусорное ведро, остановил видео и развернулся в мою сторону.
— Ого, вот это аппарат, — вырвалось у меня, щеки вспыхнули, но отворачиваться я не собиралась.
— Лу, какого черта?! — завопил парень. На его лице такая забавная смесь из эмоций: страх, смущение, злость. Он схватил какую-то ткань и поспешно прикрылся, из моего рта вырвался стон разочарования.
— Тю, такую красоту спрятал. Я никогда не думала, что он может быть красивым, — без тени смущения, произнесла, хотя сама не знала зачем это вообще говорю. Внутри все сводило от неловкости, а сердце намеревалось выпрыгнуть из груди. — В школе девочки показывали картинки, я тебе рассказывала, они были такими, фе… — склонив голову набок, улыбнулась. Хёну начал краснеть то ли от злости, то ли от смущения. Почему мне хотелось довести его еще больше? Узнать край дозволенного и запретного. — Дашь потрогать? — ляпнула я, в голове вспыхнула мысль: И зачем, черт тебя побери, ты это сказала?! На лице Хё появилось такое… краснота сменилась на бледность, казалось он перестал дышать. — Ладно, шучу, — встав на ноги, произнесла я, но двинулась не к двери, а к парню. — Или нет, — улыбнувшись только правой частью губ, добавила я, поддев длинным черным ногтем край кофты парня и медленно повела вверх.
— Лу! — гневно прошипел он, внутри все перевернулось от возбуждения. Вот оно, я не просто влюблена в этого придурка. Я хочу его. — Уходи!
— Малыш Хё, ну давай поиграем, — продолжала свою дурацкую игру. Так проще, скрываясь за маской, говорить правду, зная, что никто не поверит и примет это за нелепую шутку.
— Я сказал, — сквозь зубы, произнес Хё, сжав мое запястье своей большой ладонью. Боже, эти вены на его руке сводят меня с ума. — Уходи! Хватит играть, это уже не смешно!
— Ладно, крепкая рука, ухожу! — с досадой сказала я.
Хёну отпустил мою руки. Хмыкнув, направилась к выходу, но в дверном проеме остановилась, меня настигло чувство вины и стыда. Мне не было стыдно за подглядывание, или же за то, что зашла без стука. Я обидела Хё, причинила ему боль, нельзя просто так уходить. Именно за это мне очень сейчас стыдно и как исправить эту ситуацию, не знаю. В такие моменты, вообще не понимаю, что творю, будто бы за меня это делал кто-то другой. Может всему виной монстр, живущий внутри меня? Тот самый монстр, из-за которого я не могу быть честной с самой собой и позволить выражать свои чувства. Кто знает, когда он, монстр, уничтожит мое «я» и займет место владельца этого тела и разума. Мне страшно, потерять себя, конечно никаких предпосылок кроме проблем с возвращением собственного облика никогда не было, но… Никто не знает, когда вылезет что-то
— Хё, — неуверенно сказала я, даже не думая оборачиваться. — Ты меня прости, я не хотела тебя злить или обижать, — в горле появился ком, мне хотелось признаться, сказать, что, услышав стоны, мне стало неприятно. Потому что подумала, что он тут с кем-то. Мне было очень больно от этих мыслей. — Но… знаешь… тебя судьба наградила таким богатством, грех его прятать, — с улыбкой, произнесла, зная, что хоть это и сомнительный комплимент, но ему немного то будет приятно, надеюсь. — Я чего пришла, Изабель, снова сменила пароль на термостате.
— Я разберусь, — спокойно сказал парень, мне захотелось обернуться, но я держалась. — Лилу, стучись в следующий раз… — он запнулся, кажется все-таки ему неприятна эта ситуация. Кому она вообще будет приятна? Лу, ты дура! — Уважай, личные границы других.
— Крепкая рука, я тебя поняла, — ощутив сильнейший в своей жизни укол вины, сказала я, закрывая за собой дверь. — Ну и о чем ты думала? Извращенка! — прошептала, идя по коридору в свою комнату. — Черт!
???
Стыдно признать самой себе, я правда извращенка. Только по отношению к тому, что касалось Хёну. Мне даже сны снились с пикантным содержанием. В тот день, точнее ночь, думала, это очередной сон. Мне явно пора обратиться ко врачу, это не здоровая тема. Хёну классный парень, достойный такой же классной девушки. Монстр, жизнь которого зависит от синей сыворотки, которую колют каждую неделю в понедельник, не достоин быть счастливым.
Я ошибка природы, меня не должно быть, поэтому и расплачиваюсь, имея зависимость, хуже, чем у наркоманов. Еще и странная мутация, что порой пугает меня, затмевая все плюсы. Генри этого не говорил, но я знаю, изменения продолжаются, и это из-за сыворотки, а точнее, из-за частоты ее приема.
Первые годы иллюзия казалась мне приятным бонусом, за мои страдания. Но потом, когда бывали проблемы с возвращением к себе самой, мне становилось не до восхищения этими возможностями. Я боюсь потерять себя, забыть кем являюсь и остаться в теле какого-то морального урода до конца своих дней.
— Лилу, с тобой точно все хорошо? — в голосе Изабель были слышны нотки паники. Я снова ушла в себя. Привычка уходить от проблем, вместо того чтобы их решать, похоже никогда меня не покинет.
— Да, все хорошо, — улыбнувшись, произнесла я. Ложь, ложь и еще раз ложь. А ведь она учила меня всегда говорить ей правду, какой бы ужасной та ни была.
Изабель по сути редко ругала меня, скорее просто была недовольна и пыталась говорить, что мне нельзя пить или курить, неизвестно как оно отразится на организме. Касаемо прогулов учебы, мы ругались только в старших классах и университете. Только когда она поняла, что это бесполезно, прекратила. Главное, чтобы оценки не страдали, и чтобы я не связалась с плохой компанией… что ж, о некоторых вещах ей не суждено узнать, также, как и другим.
Частые ссоры начались не так давно, когда Бель завела свои разговоры о «нормальной жизни». Я хочу, чтобы это было для меня возможно, но увы, пока что, это не так. Я люблю ее, искренне, мне больно, из-за меня она потеряла семью и получила взамен монстра.
Сейчас мы находились на кухне, сегодня всемирный праздник — «День памяти». Каждый год, тринадцатого июля, по ТВ каналам идут документальные фильмы и передачи, посвященные катастрофе, что произошла двести двадцать один год назад.
Всегда говорили одно и тоже: «Цените природу, уважайте землю, любите друг друга». Лицемерно, учитывая сколько проблем у обычных людей из-за принятых правил и законов, но совету все равно. Всегда было плевать, главное, чтобы их жизнь не изменилось, а люди привыкнут.