Цепная лисица
Шрифт:
Сплошное море печали и безысходности от которых леденеет нутро.
Вдруг всё закончилось – также неожиданно, как и началось, словно Павел, очнувшись, перекрыл поток своих чувств.
Но теперь невозможно было уйти и оставить его одного. Узы тянули за собой.
Я подошла, глядя на узкую спину. Койот неподвижно глядел в темноту переулка, где скрылся Алек, и, кажется, не замечал ничего вокруг, погружённый в свои печальные мысли.
Когда я обняла его напряжённую спину, Павел не вздрогнул и не обернулся, но мышцы под моими руками напряглись, точно по
– Ты был прав, – прошептала я, не открывая глаз.
С минуту держалось молчание. Наконец, Павел глухо спросил:
– В чём?
Я улыбнулась ему в спину:
– Это действительно чем-то похоже на то самое чувство…
Павлу понадобилось несколько минут, чтобы опомниться. И первое, что он сделал – это принялся ругать меня за отсутствие уличной обуви и подходящей одежды. Он чуть ли не пинком спровадил меня домой и наказал выпить чаю с мёдом и отлежаться в горячей ванне. Я так смущалась своего порыва обняться, что ни о чём его не спросила, а, вернувшись домой, покорно выполнила все указания.
Когда, наконец, проверив ночник, забралась в кровать, то окинула мысленным взором день с самого утра и поразилась, сколько всего можно пережить меньше чем за сутки.
Сквозь дрёму я подумала: “Если так насыщенно проводить каждый день, то неделя покажется годом. А год – веком. Не слишком ли много для меня одной?..” – это была моя последняя мысль, перед тем как я провалилась в сон.
***
Следующее утро началось с нетерпеливого стука в дверь моей комнаты. С трудом разлепив глаза, я посмотрела на время. Семь часов. “Боже, кому неймётся в такую рань?!” – мысленно возмутилась я. Голова гудела, лоб точно залили раскалённым железом – ночные гуляния в одних тапках не прошли даром.
Стук повторился. Из-за двери раздался заговорщицкий шёпот Нины Валерьевны. Звукоизоляция в этой квартире отсутствовала как таковая.
– Говорю же, спит твоя зазноба, – говорила Нина Валерьевна. – Иди лучше сюда, вот, и телевизор тебе включила, пока посмотри, а я чай поставлю, с твоим тортиком попьём. Не колоти так громко! Зуб даю – весь дом перебудишь, а Аустина так и не проснётся. Подожди часик, по малому захочет – сама нос покажет.
Павел, а это был именно он, ответил тоном заправского джентльмена:
– Спасибо, с удовольствием выпью чаю, если не помешаю, конечно.
– Ну что ты, Пашенька! Садись скорее! Дай хоть узнать, чем молодёжь нынче живёт. Чего замер, проходи, вот, и чай готов!
– Благодарю. У вас здесь так уютно, что сразу хочется остаться подольше, – голос стал отдаляться. – Может быть, вы знаете, во сколько Тина просыпается по выходным?
Я закатила глаза, проворчала себе под нос:”Какой, блин, “Пашенька”? Что там происходит? Когда только втёрся в доверие, хитрец?”
– Аустиночка – тот ещё сурок, – засмеялась хозяйка квартиры. – Может и до обеда сопеть,
Дальнейший разговор заглушил включённый телевизор. Я перевернулась было на правый бок, когда вдруг в дверь снова постучали, на этот раз тише. Павел яростно прошептал в замочную скважину:
– Подъём! У нас куча дел. Даю десять минут на сборы, – после чего отошёл, видимо, чтобы продолжить налаживание контактов с Ниной Валерьевной.
Я страдальчески застонала и на секунду закуталась в одеяло поплотнее. Глаза слипались. Блин, блин, блин! “Что не так с этим Койотом? Что ему не спится?!” – возмущалась я про себя, откидывая одеяло. Несмотря на раздражение, мне всё-таки была приятна мысль, что он тут. Ждёт меня. Дурацкие Узы! Как теперь разберешь, где их влияние, а где собственная крыша едет? Вспомнился и вчерашний вечер. Алек хотел поговорить. Мне ужасно не терпелось узнать, о чём же, но усилием воли я подавила эти мысли. Ведь они могли принести боль Павлу.
Кстати, в подслушанном разговоре Алек говорил что-то про семью Павла, про его брата и отца, с которыми Койот, якобы, сделал что-то ужасное. Староста так разозлился, что даже применил силу. Значит, это его задело? Значит, зерно истины там было? Но как я могу спросить об этом Койота? И изменит ли правда хоть что-то, если Узы нужно разорвать, так или иначе?
Нет, вопросы позже! Надо сосредоточиться на “здесь и сейчас”!
Протирая глаза, я огляделась. В комнате творился полнейший хаос. Вещи разве что на люстре не висели, компьютерный стол был погребён под лекционными тетрадями, а нижнее бельё без стеснения сушилось на спинках двух деревянных, видавших виды стульях. Хоть я и была уверена, что никто сюда не заглянет, всё-таки спихнула большую часть бардака под кровать, а все лишние вещи, в том числе бельё, затолкала в шкаф. Мало ли.
Оставшегося времени хватило только на то, чтобы одеться. Выбор пал на чёрные джинсы и кофту с открытым воротом, выгодно подчёркивающим грудь.
“Ну, не всё же мне монашкой ходить”, – объяснила я отражению в зеркале.
Прихватив косметичку и чувствуя себя настоящим шпионом, я выбралась из комнаты в коридор и прокралась к крохотной умывальной с облупленной ванной, старенькой раковиной и круглым зеркалом. Единственное, за что я действительно ценила эту комнатку, – за яркое освещение, в котором любой недостаток кожи был отчётливо виден.
Пудра скрыла подглазники, подводка легла под веки, я как раз завершала сражение с волосами, которые никак не желали распутываться, когда в помещение заглянули.
– Ну что, зомби, закончила маскироваться под человека? – насмешливо спросил Павел.
Он стоял, опёршись о дверной проём и криво улыбался. Кажется, знакомство со мной не пошло ему на пользу. По его лицу словно трактор проехал. Помятое, бледное и какое-то измождённое, даже вчера он выглядел лучше. Эмон тоже казался измученным. Может, это от недосыпа. Но я всё равно была рада видеть Павла. Что, впрочем, списывала на Узы.