Цербер
Шрифт:
Почему бы граммчикам не оказаться рядом с ним вот сейчас? Он не попрошайничает, он заключает пари и честно выигрывает. И получает свое. Бросил, попал — граммчики твои.
Монета — толчок — неведомый мускул сократился — граммчики. Вот так вот. Ну? Почему нет?!
Застонав, Гоша на мгновение разодрал красные залипающие веки.
На полу рядом стоял пластиковый стаканчик с этикеткой «Московская». Его закрывал кружок блестящей фольги. Водка в стаканчике покачивалась, как будто его поставили здесь мгновение назад.
Глава 36
Окружали
Ответственный за операцию находился в лодке. Последний километр он заставил пройти на веслах. Они были неудобные, металлические, гребец шепотом матерился.
На нажим кнопки вызова на рации отозвались три коротких отрывистых сигнала.
— Все на местах, — сообщил старший остальным в лодке. — Теперь забирай левее. Видишь, большой костер догорает?
В причал ткнулись почти бесшумно, их ждали.
— Порядок, — прошептал силуэт. — Свечи в катере из движка вывинтил, в баках заместо горючки вода теперь. Коктейль. Никуда не денутся. Машину тоже сделали на всякий случай, но она далеко, у ворот.
— Ну, ты муфлон…
— Чего?
— Козел, говорю.
В воздухе резко пахло разлившимся по воде бензином.
— Смотри не закури здесь раньше времени. Остальные?
— Подходы заняты, муха не пролетит, таракан не пробежит.
— Не выяснили, в каком он доме?
— Когда ж было? И как?
— Народу другого много?
— Народу много. И чего спехом таким надо было…
— Не нашего ума. Смотрите тут — только белый. Двое других мне не нужны.
— Мы их закопаем, — охотно отозвался силуэт.
— С белобрысого пылинки чтоб не упало. Начнем на рассвете, на самой зорьке. Все?
— Все.
— Хоронись пока. — И лодка, чуть всплескивая, отошла.
Глава 37
Павлу не спалось. Зудели новые пальцы, но к такому он уже привык, это было ожидаемое, а потому с ним можно справиться. Труднее совладать с ворохом мыслей, что закопошились, ненужные, с появлением Братки Миньки.
Братка не принес с собой объяснений, но кое-какие соображения наклевывались. Отчего действительно не поискать следующих? Быть может, и они хранят в себе странное, и это странное сможет им всем пригодиться. Поодиночке — нет, а вместе что-нибудь придумаем.
«Предположим, все происходит не случайно, имеется некая цель… Какая? Почему Сила, или что там снится и приказывает Миньке, так хочет нас отсюда убрать? Потому что мы можем принести вред? Ненужную пользу, которая тоже будет вред? Или просто — наш час настал? Кто это — мы? Откуда это в нас и как нам с этим живется, об этом ТЫ подумала?» — Павел поймал себя, что невольно будто бы обратился прямо к НЕЙ.
Он послушал дыхание Михаила и тезки-Мишки. Пьяный Мишка прихрапывал, а Михаил
Впервые Павел задумался о том, как это — если это на самом деле случится — может выглядеть.
«Механически меня уничтожить трудно. Размолотить в дробилке? Где дробилку взять? Отравление? Сжечь, а пепел развеять? Или просто сердечно — пук! — и все? Только ведь это мне все больно, я живой и теплый, я сильно против. И если у ТЕБЯ есть своя цель, то почему бы своей цели не быть и у меня, а? Я давно ждал случая, чтоб кто-нибудь мне помог, так почему ж не ТЫ?
Сначала неплохо будет поглядеть на остальных, — подумал он. — Сколько их там на сегодняшний день, двое. Команда обреченных — неплохой код. Эта девочка. Серьезная охрана. Серьезные интересы. Это может быть шанс. Еще посмотрим, таких ли уж обреченных…»
В чуть косоватом окне, обращенном на восток, Павлу была видна разгорающаяся полоска неба над озером. Ее стискивала кромка берега и низкие тучи, которые за пару ночных часов натащил ветер. Он шумел соснами, гнал невидимую волну по озеру, раскачивал на привязи лодки у причала.
Может быть, сегодня пройдет наконец дождь. Леса высушены до звона, кинь спичку — беды не оберешься.
Повинуясь внутреннему позыву, он передвинулся к изножью, открыл фанерную дверцу, врубил рацию. Весело побежали в окошке цифирки поиска по диапазонам.
Михаил перевернулся, застонал во сне.
«Тоже тебе несладко, Братка. Всегда был чересчур впечатлительным, даже война из тебя это не выбила. Девочек-афганочек вспомнил, ишь. Я и думать позабыл, а он… Как мы на них тогда наткнулись? Прятались девочки от нашего брата…»
На девятиметровой «милицейской» волне приемник вдруг сказал: «…времени. Пора, что ли?» — «Через пять минут. Все внимание на причал, они должны бежать туда. Назар готов?» — «Готов, готов. Три минуты — и я даю». — «Еще раз напоминаю: только он один, больше никто». — «А эти, посторонние?» — «Загонять обратно в дома. Паники не допускать, в панике он может уйти. Не зацепите его. Отбой».
Павел уже выдергивал из-под топчана сумку. «Кто — я или Братка?» — прыгала мысль, когда забивал рожок.
— Вставайте, вы!
Михаил сразу сел на разложенном на полу надувном матрасе, тезка-Мишка замычал спросонок.
— Обложили нас все-таки. Привели вы, ребятки, гостей на свою и мою голову.
— Подожди. — Михаил говорил замедленно. — Подожди, не мельтеши. С чего ты взял?
Приемник, оставленный на той волне, сказал: «Минутная готовность. По сигналу пошли все сразу». — «Ясно, минута».
— Понял теперь? Свет не зажигай. Тезка-Мишка в темноте завозился со своим «стечкиным».
— Уйду я от тебя, шеф. Как пить дать уйду. Вот дай только из этой собачьей свадьбы выбраться…