“Цесаревич” Часть II. Линейный корабль. 1906-1925 гг.
Шрифт:
Так получилась великолепная иллюстрация проектной преемственности одной конструктивной идеи, воплощенной в нескольких сериях кораблей двух флотов. Такой наглядности гардемаринам-судостроителям вряд ли приходилось еще видеть. О такой же преемственности в типах крейсеров (дававших, правда, немалые поводы для критики) напоминал и находившийся на рейде серийный французский крейсер "Адмирал Аубе". В нем также можно было увидеть сходство — в одноорудийных башнях — с построенным во Франции в 1900 г. и потопленным в Порт-Артуре в 1904 г. крейсером "Баян". Нельзя было не заметить на французском крейсере экстравагантности конструкции его одноорудийных
Говорили, что министерство с этим заказом очень и совсем неоправданно поспешило. И здесь офицерам и гардемаринам было над чем подумать. Ведь еще два таких же крейсера вчерашнего дня по проекту "Адмирала Макарова" собирались в те дни строить и в Петербурге.
Об ушедшей парусной эпохе и вековой силе традиций прошлого напомнили в Бресте корпуса кораблей — современников Крымской войны. Их являли бывший 120-пушечный линейный корабли "Борда" и бывший винтовой 90-пушечный "Бретань". На них с давних пор располагались морское училище и школа юнгов. Организовал училище и командовал им известный адмирал Жеэн. В становлении морского образования во Франции он сыграл такую же видную роль, как и преобразователь Морского корпуса в России в 1860 г. контр-адмирал В.А. Римский-Корсаков (1822–1871). Теперь русских моряков принимал начальник училища контр-адмирал Буи.
О несказанности морских судеб и неожиданности встреч зашла речь, когда участник плавания отряда Е.А. Беренс встретился в 1924 г. в Бизерте с сыном адмирала Жеэна, занимавшим должность командира порта, и с представителем флота адмиралом Буи. Об этом вспоминал участвовавший в этой встрече академик А.Н. Крылов. Прошлое знакомство и общие воспоминания о системах морского образования в русском и французском флотах помогли наладить тогда особо доверительные отношения сторон при решении судьбы кораблей бизертской эскадры. (А.Н. Крылов. Воспоминания и очерки, М., 1956, с. 292).
Днем 6 ноября, осмотрев порт и побывав на французских кораблях, гардемарины прощались с Брестом. Начинался завершающий этап их плавания, с возобновившимся маневрами, отработкой строя фронта, поверками боевых расписаний и более интенсивными занятиями для гардемаринов. В полную силу развернулись они на рейде испанского порта Виго. Закрытый с моря высоким островом, он имел вид просторной, длиной до 7 миль гавани, где любили останавливаться для рейдовых учений корабли всех стран мира. Англичане же и вовсе считали этот порт "как бы своим" и даже не утруждали себя оплатой пошлин за уголь, доставлявшийся на рейд для их эскадры на пароходах из Англии. К таким выводам в числе других наблюдений за встретившейся в Виго английской эскадрой еще 1897 г. пришел командир также занимавшегося на этом рейде учениями русского крейсера "Россия" (P.M. Мельников. "Рюрик" был первым. Л… 1989, с. 116).
Совсем недавно — 13–19 октября 1904 г. после остающегося и сегодня загадочным Гулльского инцидента в ожидании международного расследования стояла здесь и эскадра З.П. Рожественского. И вот теперь, словно пытаясь исправить ошибки людей, судьба привела на этот же рейд те два недостающих броненосца, которых (головного и завершающего) не было в составе 2-й эскадры. Размышления о том, почему этого не произошло, должны были бы составить для гардемаринов еще один исполненный величайшего значения исторический урок.
Но главное внимание
Постоянным — еще по опыту 2-й эскадры — оставался дух состязательности при погрузке угля. Однотипность кораблей этому помогала, и два броненосца соперничали в этом с переменным успехом. Обычно скорость доходила до 60–80 т/час при погрузке с парохода и до 80-140 т/час — с барж. Ниже 40–50 т/час скорость при самых неблагоприятных условиях не опускалась. В особо ударной обстановке за один час, случалось, принимали и 180–200 т. На броненосцах типа "Бородино" во 2-й эскадре рекорды скорости (с пароходов) доходили до 60–80 т. Но то было, как правило, в изнуряющих условиях тропиков.
Роль шлюпочного дела как неотъемлемого элемента морской культуры и физической подготовки повысили за счет системы введенных командующим ценных призов. Из постылой повинности, как это было при З.П. Рожественском, шлюпочное дело заслуженно превратилось в увлекательный вид спорта. По настоянию И.Ф. Бое-трема расходы на призы были существенно увеличены.
Исключительно хорошая погода во время стоянки в Виго позволила восполнить отставание в рейдовых учениях по боевому расписанию с тушением пожаров и подводкой пластырей. Возобновили отрядные эволюции сводного "флота" паровых катеров. Обучали управлению шлюпками под парусами с рулями и без рулей. Регулярно в группах корабельных гардемаринов и учеников школы строевых квартирмейстеров проводили занятия по специальностям. Вечерами, оживляя окрестности старинного города, практиковались в применении прожекторов.
Как говорилось в строевом рапорте командующего от 8 декабря (из Виго), "большое внимание уделялось подготовительной стрельбе корабельных гардемаринов и комендоров из орудий". Вместе с ружейными стволами для проверки правильности прицеливания впервые пользовались приобретенными в Англии "Dotter''-ами. 27 ноября "Богатырь" стрелял минами на якоре, а 28-го на ходу (12 уз) в неподвижный щит на расстоянии 1340 м. При втором выстреле мина пройдя 185 м, ушла в глубину, и найти ее не удалось. Убыток — почти 3600 руб. отнесли за счет казны.
С 22 ноября начались поверочные испытания корабельных гардемаринов. 26 ноября "Цесаревич" отмечал свой корабельный, или как тогда говорили, судовой праздник. Он приходился на день праздника Ордена святого великомученика и Победоносца Георгия. После торжественного богослужения командующий отрядом приветствовал имевшихся на корабле георгиевских кавалеров. Командир и кают-компания устроила для них парадный завтрак. После почти месячной стоянки в Виго наградой за усиленные труды и отдохновением от науки стало всех оживившее плавание в курортную зону Атлантики — к острову Мадера. Здесь на пороге обратного пути корабли провели Рождество и встретили новый 1907-й год.