Цесаревич. Корона для "попаданца"
Шрифт:
– Согласен. Это похоже на абсурд.
– Так вот, поэтому, нам нужно не бездумно копировать, а проанализировать конструкцию и на ее базе сконструировать свою, более совершенную. И сразу пытаться запустить в серию.
– Но как? Размещать заказы на германских заводах? В России же нет станочной промышленности.
– Тогда нам предстоит сделать ее. Я планирую открыть Московский механический завод.
– Как скоро?
– Весной следующего года, как сойдет снег и просохнет земля, начнем строительство цехов. К этому времени должно быть готова вся документация и налажено пусть даже штучное производство новых, модернизированных станков для установки туда. Возьметесь?
–
– Само собой.
– А справитесь? Ведь на вас уже висит одна фабрика, да еще и организация геолого-разведывательной экспедиции.
– Справлюсь, ваше императорское высочество, - Путилов был полон решимости. Александр немного задумался, вспоминая все эпизоды из истории, которые могли дать характеристику личности этого человека. Самым ярким стал скандал с Санкт-Петербургским портом, который Николай Иванович, как говорится, не щадя живота своего, строил. На нем и подорвал здоровье и свое благосостояние. Подорвал, но не отступил.
– Хорошо. Надеюсь, вы оправдаете мое доверие. Теперь давайте поговорим о станках. К примеру, вот этот, токарный, если я не ошибаюсь.
– Александр подошел к довольно примитивной конструкции на хлипких ножках, которая в это время считалась одним из лучших образцов.
– Именно так, - Николай Иванович держался чуть поодаль с открытым блокнотом и карандашом в руках.
– Вы только посмотрите на нее!
– Александр взялся за край и потряс, довольно легко завибрировавший станок.
– Эта конструкция не разваливается только потому… - Саша обратил внимание на небольшой след дефекации какой-то летающей живности на станине - только потому, что ее птицы засрали!
– Позвольте, но так делают практически все лучшие станки в мире.
– Верно. Но мы должны работать на опережение, чтобы обогнать. Я же вам только что говорил о тупике, в который нас приведет кильватер. Посмотрите, что можно сделать, чтобы его улучшить?
– Выждав минуту, пока Путилов смотрел глазами дойной коровы на станок, пытаясь понять, что же от него хочет цесаревич, Александр не выдержал.
– О боже! Николай Иванович, не будьте таким книжным! Думайте как пират - решительно, смело, дерзко. Вот смотрите. Чтобы повысить точность обработки, нужно сделать конструкцию устойчивой и жесткой. Вам что, чугуна жалко? Если подцепить к такому станку паровую машину он же весь будет так вибрировать, что ни о какой точности обработки деталей речи и не пойдет. Да и вообще. Вот вместо этих двух ножек можно приладить полую тумбу из чугуна, дабы рабочий хранил там различную мелочевку. Вы понимаете, что нам дает это простейшее решение?
– Да. Интересно, никогда с такого ракурса на эту проблему не смотрел.
– Хорошо. Идем дальше. Посмотрите на червячный механизм. Видите, какая тут нарезка?
– Да, и что?
– Так вот, никогда не замечали, как при увеличении нагрузки ее срывает?
– Это распространенная проблема, но опытные токари с ней редко сталкиваются.
– Этой проблеме легко помочь, если использовать трапециевидную резьбу, вот такую, примерно, - сказал Саша, и начертил на пыльном полу цеха искомый профиль.
– Ну и, само собой, везде, где только можно надобно укладывать планки с рисками, чтобы точность и повторяемость деталей стала более высокой.
– А в каких единицах измерения указывать насечки?
– С этим не спешите. Я пока обдумываю этот вопрос. Так-с. Кстати, вот еще нюанс… - В общем, возились долго. Александр, конечно, не имел профильного инженерного образования, но так случилось, что он еще застал те времена в школе, когда на уроках труда можно было поработать на различных металлорежущих или деревообрабатывающих
Все утро второго октября Александр провел в Кремле, прогуливаясь по старой брусчатке и обдумывая сложный и неоднозначный вопрос. Перед ним стояла дилемма - вводить или не вводить метрическую систему, а если вводить, то, в каком виде?
Ситуация была довольно удобной для начала внедрения, так как предстоящая организация первого в России станкостроительного завода позволяла задать отраслевой стандарт и диктовать свои условия. В разумных пределах, конечно. Тем более что уже спустя двенадцать лет Российская империя и так подпишет международный документ, декларирующий поддержку международной унификации и распространение на своей территории метрической системы. Но тут было два подводных камня. Во-первых, в той формулировке, в которой определялся метр на указанный момент, вводить его было опасно. Да и сами подумайте - в России внедряется эталоном длины одна сорокамиллионная меридиана, проходящего через Париж. С политической точки зрения очень неоднозначный шаг, который может повлечь за собой новую волну недовольства славянофильской партии в Санкт-Петербурге, расшатывая и без того неустойчивую систему империи. Во-вторых, метрическая система была непривычна для широких кругов образованных людей, чем вызывала отторжение и протесты вплоть до самой революции, когда в добровольно-принудительном порядке ее ввели в практику. Впрочем, незначительный процент этих же самых образованных людей в 1863 году должен довольно сильно ослабить эту проблему. Так как фунтами, вершками, пядями да верстами пользовались повсеместно во всех слоях общества вне зависимости от наличия образования.
После обеда, так и не разрешив сию дилемму, Александру пришлось принять Чижова Федора Васильевича, который с самого утра ожидал аудиенции. Секретарь не стал беспокоить цесаревича и отвлекать его от думы, но дальше мариновать столь влиятельного предпринимателя и общественного деятеля было неразумно.
– Федор Васильевич, очень рад нашему знакомству, наслышан о вас, - первым начал разговор великий князь.
– Ну что же вы стоите в дверях. Проходите. Присаживайтесь. В ногах правды нет.
– Благодарствую, Ваше императорское высочество.
– Вы по какому-то конкретному делу зашли? Может тогда сразу к нему и приступим?
– Видите ли, на днях я разговаривал с Кузьмой Терентьевичем, он мне вас очень рекомендовал как человека, способного заинтересоваться моим предложением.
– В самом деле?
– Александр недоверчиво приподнял бровь.
– Дело в том, что в прошлом году мы с товарищами смогли закончить строительство Троицкой железной дороги…
– О! И вы хотите мне предложить профинансировать постройку нового участка этой железнодорожной трассы до Ярославля?
– Саша оживился.
– Кузьма Терентьевич с вами уже успел это обговорить?
– спросил Чижов и нервно затеребил бороду, демонстрируя довольно высокую степень волнения. Он не оценил подобной неожиданности.
– Нет, но ваше предложение очевидно. Меня действительно это интересует. Какие условия вы готовы мне предложить?
– Александр внимательно посмотрел на Федорова Васильевича и слегка пригладил рукой чисто выбритую маковку так, будто там имелись взлохмаченные волосы.
– Паевое участие в товариществе.