Цетаганда. Этан с планеты Эйтос. В свободном падении
Шрифт:
Он расположился поудобнее, напряжение исчезло, но взгляд голубых глаз, устремленных на Этана, оставался по-прежнему настороженным.
— Вы отдаете себе отчет, что я не человек, доктор Эркхарт? Я искусственная генетическая конструкция, составленная из различных компонентов, снабженная особым сенсорным органом, которого не имеет ни один из ныне живущих людей. У меня нет ни отца, ни матери. Я был создан искусственно. Я сделан. Вас это не пугает?
— Ну, э-э-э… Откуда же те, кто сделал вас, брали все эти гены? От других людей, не так ли? — спросил Этан.
— О, разумеется! Тщательный селекционный отбор, расовая чистота до мозга костей. — Он сильно закусил губу,
— Хорошо, — сказал Этан. — Поверьте, я кое-что понимаю в генетике. Если не учитывать тот телепатический дар, о котором вы говорили, то вся ваша ненормальность сводится к редкостной взаимной гармонии ваших хромосом. Но из этого вовсе не следует, что вы не человек.
— А разве можно доказать, что я человек?
— Конечно. Вы обладаете свободой воли — это очевидно, иначе вы не смогли бы пойти против своих создателей. Следовательно, вы не автомат, но дитя Бога-Отца, отвечающее перед ним за собственные поступки, — как по катехизису отбарабанил Этан.
Если бы у него вдруг выросли крылья и он воспарил бы на них к потолку, Си, наверное, изумился бы значительно меньше. Похоже, никто никогда не излагал ему этих прописных истин.
— Так кто же я для вас, если не монстр? — Си рывком подался к нему.
Этан задумчиво потер подбородок:
— Все мы — дети одного Отца, даже если у нас и нет родителей. Ты мой брат, конечно.
— Конечно? — эхом повторил Си и вдруг согнулся, сжавшись в напряженный комок. Слезы просочились сквозь его плотно сомкнутые веки. Он потер лицо о колено, стирая блестящие дорожки с покрасневших щек. — Проклятие! — прошептал он. — Я уникальное создание, я суперагент. Как ты посмел заставить меня плакать? Если я узнаю, что ты солгал мне, я убью тебя! — внезапно ожесточившись, добавил он.
— Послушай, ты сейчас очень устал, — как можно мягче произнес Этан.
Вспышка гнева лишила Си последних остатков самообладания, и теперь он вновь старался взять себя в руки, размеренно дыша по системе йогов. Этан порылся в карманах и протянул ему носовой платок.
— Конечно, — продолжал он, — если смотреть на мир глазами Миллисора — а тебе, наверное, частенько приходилось это делать, то можно вообще сойти с ума.
— Да, это точно, — сдавленно всхлипнув, отозвался Си. — Мне приходилось постоянно входить в его сознание с тех самых пор, — он снова приложил ладонь ко лбу, — как эта штука развилась в полную силу. Тогда мне было тринадцать лет.
— О Боже! — воскликнул Этан с искренним сочувствием. — Ну вот, и результат налицо.
Си вдруг рассмеялся, что помогло ему гораздо лучше, чем дыхательные упражнения.
— Тебе-то откуда знать?
— Ну я, конечно, не знаю, как там работает твоя телепатия, но с методами гем-полковника я знаком слишком хорошо. — Этан задумчиво потер губы и неожиданно спросил: — А сколько тебе лет?
— Девятнадцать.
В ответе Си не прозвучало вызова, столь характерного для взрослеющего человека. Он просто констатировал факт — так, словно ему и в голову не приходило, что возраст может что-либо значить. Этан вздохнул.
— Знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты рассказал мне о себе чуть побольше. Ну, скажем, как своему иммиграционному агенту.
Эксперимент проводился на базе естественной мутации шишковидной железы. Си не знал, каким образом бесноватая иммигрантка, увечная, нищая и совершенно ненормальная попала в поле зрения доктора Фэза Джахара. Однако именно этот пронырливый молодой медик вытащил ее из развалюхи на пустыре и поместил в свою университетскую лабораторию. У Джахара был один знакомый,
Повествование Си звучало ровно и бесстрастно, словно заученный текст на чужом языке. Этан даже не мог понять, от чего ему больше не по себе: от недавнего срыва юноши или же от того холодного самообладания, с каким он излагал теперь свою историю.
Клеточная культура с геном телепатии была выращена in vitro — двадцать поколений за пять лет. Первые трое подопытных, в чьи хромосомы пытались внедрить этот комплекс, погибли, едва выйдя из маточных репликаторов. Еще четверо умерли в младенчестве или в раннем детстве от рака мозга, а еще трое, помучившись чуть дольше, от других заболеваний.
— Тебе неприятно это слушать? — спросил Си, взглянув на побледневшего Этана.
— Нет, нет… продолжай.
Условия для развития матричных генетических копий — Этан назвал бы их детьми — были изменены, и доктор Джахар предпринял новую попытку. Эль-Экс-10-Терран-Си стал первым, кто выжил. Однако результаты ранних тестов оказались двусмысленными и разочаровывающими. Ассигнования на проект решено было прекратить. И все же Джахар, после стольких человеческих жертв, отказывался сдаваться.
— Я полагаю, — сказал Си, — что Фэза Джахара в каком-то смысле можно назвать моим папочкой. Он верил в меня. Впрочем, нет — он верил в свою идею, воплотившуюся во мне. Когда бюджет лаборатории урезали, он сам работал за нянек и за техников. И Джейнайн он тоже занимался.
— А кто такая Джейнайн? — осторожно спросил Этан.
— Джей-9-Экс-Сета-Джи была моей… сестрой, если угодно, — ответил наконец Си. Он смотрел куда-то в пустоту, мимо Этана. — Хотя общими у нас были лишь немногие гены, но дар телепатии развился у обоих. Я не знаю, отводил ли ей Джахар с самого начала роль прародительницы новой расы суперлюдей, или она была для него просто экспериментальным образцом. Во всяком случае, как только мы подросли, он стал поощрять сексуальные отношения между нами. Но к разведывательной деятельности ее никогда не готовили. А Миллисор всегда смотрел на нее как на будущую свиноматку, облепленную розовыми сосунками-шпиончиками. Он и сам мечтал о ней, и я видел все картины, которые рисовались в его воображении…
Этан испытал облегчение, когда Си умолк, избавив его от пространного описания эротических фантазий гем-полковника Миллисора.
Колесо фортуны доктора Фэза Джахара снова резко повернулось, когда Терренс Си достиг половой зрелости. Полное развитие мозга и изменения в его биохимическом балансе наконец активизировали орган, который до сих пор упорно отказывался проявлять себя. Телепатические способности Си стали очевидны, надежны и повторяемы.
Без ограничений, однако, не обошлось. В состояние восприимчивости телепатический орган приводился лишь введением высокой дозы аминокислотного тирамина, и его чувствительность угасала, как только организм перерабатывал излишки и восстанавливал свой обычный биохимический баланс. Телепатический радиус был ограничен в лучшем случае несколькими сотнями метров. Кроме этого, восприятие блокировалось любым барьером, встававшим на пути сигналов, испускаемых мозгом-мишенью.