Цетаганда
Шрифт:
— Женщин хаут-лордов так старательно скрывают… Они вообще делают что-нибудь? Я имею в виду, ведь их никто никогда не видел, не так ли? У них нет никакой власти.
— У них есть своя особенная власть. И она не поддается контролю. Параллельная власть, не вступающая в противоречие с властью их мужчин. Во всем этом есть свой смысл, только они никогда не обеспокоятся, чтобы дать пояснения чужеземцам.
— Подчиненным?
— Этим тоже. — Снова вспыхнули ямочки на щеках.
— Кстати… Вы хорошо разбираетесь в печатях, гербах, символах и тому подобных вещах гем- и хаут-лордов?
— Я в них довольно неплохо разбираюсь. У этих знаков много нюансов, смысловых слоев. В любом случае, я не смогу сказать, что знаю их все.
Майлз задумчиво нахмурился, затем решил не упускать момента. Этим вечером он вряд ли сможет предпринять что-то еще, это точно. Он вынул из кармана листок и развернул его на перилах.
— Вам знаком этот символ? Я обнаружил его… ну, в одном странном месте. Чувствуется что-то гемское… Или хаутское… Ну, вы понимаете, что я хочу сказать.
Она с интересом взглянула на очертания кричащей птицы.
— Я не могу опознать его прямо сейчас. Но вы правы, определенно, изображение в цетагандийском стиле. Хотя и в древнем.
— Как вы определили?
— Ну, совершенно определенно, это личная печать, не знак клана, но у рисунка нет обрамления. Последние три поколения все люди окружали свои персональные знаки орнаментом, причем все с более и более замысловатым обрамлением. В принципе по стилю обрамления можно определить десятилетие.
— Ха!
— Если хотите, я могу поискать в своих материалах.
— Могли бы? Мне бы очень этого хотелось. — Он снова сложил листок и протянул ей. — И… Я был бы крайне признателен, если бы вы все же не показывали это кому-либо еще.
— О?… — Она не договорила, позволив восклицанию повиснуть. «О?»…
— Прошу прощения. Профессиональная паранойя. Я, э… — Он смущался все больше и больше. — Привычка.
От дальнейшего смущения, куда его легко мог завести язык, его спасло возвращение Айвена. Наметанный глаз Айвена мгновенно оценил привлекательность верванской женщины и он расплылся во внимательной улыбке с таким же искренним восхищением, с каким он улыбался предыдущей девушке, и будет улыбаться следующей. И следующей. Гем-лорд художник все еще цеплялся за его локоть; Майлз был вынужден представить их обоих. Похоже, Маз не встречалась с лордом Иэнаро прежде. В присутствии цетагандийца Маз не стала повторять Айвену изъявления в бесконечной благодарности верванцев клану Форкосиганов, но настроена была дружелюбно.
— Ты в самом деле должен позволить лорду Иэнаро взять тебя на экскурсию через его скульптуру, Майлз, — безжалостно заявил Айвен. — Это что-то. Нельзя упускать такую возможность, ты понимаешь.
«Я нашел ее первым, черт возьми!»
— Да, это здорово.
— Вас это не заинтересует, лорд Форкосиган? — спросил обнадеженный Иэнаро совершенно искренне. Айвен склонился к уху Майлза и прошептал:
— Это дар лорда Иэнаро марилаканскому посольству. Не проявляй себя невеждой, Майлз, ты же знаешь, как
Майлз вздохнул и, изобразив на лице интерес, улыбнулся Иэнаро:
— Конечно. Идем?
Майлз с искренним сожалением извинился перед верванкой Маз, и гем-лорд повел его вниз по лестнице в фойе, где он задержал его у входа на дорожку, идущую сквозь скульптуру, чтобы подождать, пока снежный цикл начнется вновь.
— Я не слишком разбираюсь, чтобы оценить эстетику… — помянул Майлз, в надежде прекратить возможное развитие беседы в этом направлении.
— Разбираются очень не многие, — улыбнулся Иэнаро, — но их это не останавливает.
— Мне кажется, реализовать все это технически весьма сложно. Значит, вы управляете движением при помощи антиграва?
— Нет, антиграв здесь не используется совсем. Генераторы были бы слишком громоздкими и потребляли бы уйму энергии. Движение листьев осуществляется той же энергией, что заставляет их менять цвет, — так, во всяком случае, мне объяснили мои техники.
— Техники? Я почему-то представил, что вы собирали все это своими руками.
Иэнаро развел руками — с длинными пальцами, бледными и тонкими — и уставился на них так, будто его удивило их присутствие на концах своих запястий.
— Конечно же, нет. Руки нанимаются. Вот разработка — это испытание интеллекта.
— Не могу согласиться. Мой опыт говорит, что руки неразрывно связаны с мозгом, почти что еще одна доля мозга для интеллекта. Нельзя действительно познать то, что ты не пробовал своими руками.
— Я чувствую, вы — человек, способный вести интересную беседу. Вам стоит познакомиться с моими друзьями, если график вашего пребывания позволит. Послезавтра я устраиваю вечер у себя дома… Как вы считаете?
— Хм, возможно… — Этот вечер был свободным между траурными мероприятиями. Это может быть весьма интересным: шанс посмотреть, как гем-лорды его собственного поколения обходятся без ограничений со стороны старших; проблеск в будущее Цетаганды. — Правда, почему бы и нет?
— Я пошлю вам приглашения… О! — Иэнаро кивнул в сторону фонтана, вновь демонстрировавшего высоко взлетевшие зеленые краски лета. — Теперь мы можем войти.
Вид изнутри фонтана-лабиринта, как нашел Майлза, не слишком отличался от вида снаружи. Собственно говоря, он представлялся менее интересным: форма листьев вблизи уже не казалась такой естественной. Правда, музыка слышалась яснее. Она усиливалась до крещендо, когда листья начинали менять цвет.
— Сейчас вы кое-что увидите, — с очевидным удовлетворением сообщил Иэнаро.
Все это достаточно отвлекало, так что Майлзу потребовалось несколько мгновений для того, чтобы осознать — он чувствует кое-что — покалывание и жар, исходящие от стальных накладок на ногах, прикасавшихся к коже. Он заставил себя не обращать внимания, пока жар не стал усиливаться.
Иэнаро с воодушевлением художника продолжал болтать, демонстрируя различные эффекты. — А теперь посмотрите сюда… — Бриллианты цветов закружились перед глазами Майлза. Четкое ощущение ошпаренной плоти ползло по его ногам.