Цезарь и Клеопатра (др. перевод)
Шрифт:
Фтататита (центуриону). Римлянин, я Фтататита, управительница царского двора.
Центурион. Руки прочь от наших солдат, правительница. Не то сброшу тебя в море, будь ты сильнее хоть десяти мужчин. (Солдатам.) По местам, марш! (Уходит с ними обратно.)
Фтататита (злобно глядя им вслед). Посмотрим, кого больше любит Изида, – свою слугу или римского пса.
Часовой (Аполлодору,
Клеопатра (сверху). Фтататита, Фтататита!
Фтататита (скандализована). Отойди от окна, здесь мужчины!
Клеопатра. Я сойду вниз.
Фтататита. Нет, нет. Что ты выдумала? О, боги, боги! Аполлодор, вели своим носильщикам взять ковры – и быстро за мной.
Аполлодор. Слышали приказ царской домоправительницы?
Фтататита (глядя, как носильщики подбирают тюки, нетерпеливо). Быстрей, быстрей. А то она к нам спустится. (Клеопатра выходит из дворца и бежит по набережной к Фтататите.) Боги, зачем вы даровали мне жизнь!
Клеопатра (возбужденно). Фтататита, что я придумала. Лодка! Мне нужна лодка!
Фтататита. Лодка! Нет, нет, нельзя. Аполлодор, поговори с царицей.
Аполлодор (галантно). Прекраснейшая царица. Я Аполлодор Сицилийский, твой слуга. Я принес тебе три великолепных персидских ковра на выбор.
Клеопатра. Ковры? Мне не до ковров, мне нужна лодка.
Фтататита. Что еще за прихоть? Кататься по морю царица может только на царской барке.
Аполлодор. Царственность, Фтататита, не в корабле, а в самой царице. (Клеопатре.) Ступи ногой в самую жалкую лодчонку, и она станет царским кораблем. (Повернувшись к гавани, кричит.) Эй, лодочник! Греби сюда!
Клеопатра. Аполлодор, ты мой прекрасный друг, и я всегда буду покупать у тебя ковры. (Аполлодор весело кланяется. Над набережной показывается весло. Лодочник, круглоголовый, веселый, улыбчивый человек, почти черный от загара, с веслом в руке, поднимается по ступенькам на набережную, справа от часового, и ждет.) Аполлодор, ты умеешь грести?
Аполлодор. Мои весла унесут тебя, прекраснейшая из цариц, как на крыльях. Скажи только, куда?
Клеопатра. К маяку! Скорей! (Направляется к ступеням.)
Часовой. Стой! Нельзя! (Выставляет копье.)
Клеопатра. Как ты смеешь? Я царица!
Часовой.
Клеопатра. Если не подчинишься, скажу Цезарю, чтобы тебя убили.
Часовой. Если нарушу приказ, со мной еще хуже сделают. Отойди.
Клеопатра. Фтататита, придуши его.
Часовой (с опаской глядя на Фтататиту, потрясает копьем). Не подходи.
Клеопатра (подбежав к Аполлодору). Аполлодор, позови своих рабов на помощь.
Аполлодор. Мне не нужна помощь, моя госпожа. (Обнажает меч.) Солдат, чем ты будешь защищаться – копьем или мечом?
Часовой. Римлянин против сицилийца, будь ты неладен. На, получай. (Метнул копье в Аполлодора, тот привычно падает на колено. Копье пролетает над его головой. Аполлодор с торжествующим криком бросается к часовому; тот выхватывает меч, защищается и кричит.) Стража! На помощь!
Клеопатра, довольная и вместе с тем испуганная, отступает к дворцу, где сидят на корточках среди тюков носильщики. Встревоженный лодочник поспешно спускается по ступеням к воде, но останавливается, чтобы понаблюдать за схваткой: над набережной видна только его голова. Часовому мешает то, что он опасается нападения Фтататиты с тыла. Фехтует без изящества, но энергично; нападая и парируя удары Аполлодора, он вынужден время от времени делать выпад в сторону Фтататиты. Возвращается центурион с горсткой солдат. Это подкрепление надвигается на Аполлодора, и он отскакивает назад, к Клеопатре.)
Центурион (став справа от часового). Что еще? В чем дело?
Часовой (запыхавшись). Я бы сам с ним управился, если бы не старуха. Оттащите ее – другой помощи мне не нужно.
Центурион. Докладывай. Что произошло?
Фтататита. Он готов был убить царицу.
Часовой. И убил бы, а пройти не дал. Она хотела взять лодку и плыть к маяку. Я ее не пустил, как было приказано, и она натравила на меня вот этого. (Идет, подбирает свое копье и возвращается на свой пост.)
Центурион. Клеопатра, не сочти за оскорбление, но без прямого приказа Цезаря мы не смеем пропустить тебя за линию обороны.
Аполлодор. Но маяк занят римлянами, там ведь высадился Цезарь.
Центурион. А ты, Аполлодор, благодари богов, что тебя не пригвоздили к дверям дворца.
Аполлодор (невозмутимо). Мой военный друг, я не для того рожден, чтобы меня убили таким уродским инструментом. Если я паду, то под этим (поднимает меч) царственным оружием – единственным, которое достойно свободного художника. А теперь, когда мы объяснили тебе, что не намерены перебежать к врагу, дай мне прикончить часового и отплыть с царицей.