Цезарь и Клеопатра (др. перевод)

Шоу Бернард Джордж

Цезарь стоит на ступеньке, с тревогой вглядывается вдаль. Из двери маяка выходит Британн.

Руфий. Ну, британский островитянин – побывал наверху?

Британн. Да. Высота, полагаю, двести футов.

Руфий. Кто-нибудь там есть?

Британн. Один старик-финикиец и воспитанный подросток четырнадцати лет.

Руфий (глядя на цепь). Как? Старик и мальчик управляют этим? Ты хотел сказать – там

двадцать человек?

Британн. Уверяю вас, только двое. Там противовес и машина с кипящей водой. Как она работает, не понимаю, – это не британская конструкция. Она поднимает вязанки хвороста и бочки с маслом для огня наверху.

Руфий. Но…

Британн. Извините: я спустился, потому что к нам по дамбе идут гонцы с острова. Я должен выяснить, в чем дело. (Поспешно идет мимо маяка.)

Цезарь (приходит от парапета, поеживаясь, чем-то озабоченный). Руфий, мы затеяли безумную авантюру. Нас побьют. Хотел бы я знать, успеют ли наши возвести баррикаду поперек большого мола?

Руфий (сердито). Прикажешь бросить еду и туда сбегать?

Цезарь (нервно). Нет, не надо. Ешь, сын мой, ешь. (Опять подходит к парапету; Руфий продолжает есть финики.) Египтяне не дураки – наверняка бросятся в атаку, пока она не достроена. А оттуда – на нас. Нет, не надо было мне приезжать в Египет. Первый раз в жизни я пошел на ненужный риск.

Руфий. Час назад ты упивался своей победой.

Цезарь (извиняющимся тоном). Да, я был глуп, неосторожен. Это мальчишество, Руфий!

Руфий. Мальчишество! Ерунда! На-ка лучше! (Протягивает ему пригоршню фиников.)

Цезарь. Зачем это?

Руфий. Чтобы есть. Человеку надо подкрепляться, особенно в твои годы. Поешь и выпей, тогда мы спокойно обсудим наше положение.

Цезарь (ест финики). В мои годы! Да, Руфий, я старик, изношенный старик, это правда, чистая правда. Ахилла – во цвете лет, Птолемей – еще ребенок. (Съедает еще финик и становится бодрее.) Что ж, каждому овощу – свое время, и я взял свое, мне не на что жаловаться… (Вдруг повеселев.) А ведь финики – ничего… (Входит взволнованный Британн с кожаным мешком.) Ну, что там еще?

Британн (с торжеством). Вот! (Бросает мешок к ногам Цезаря.) Наши доблестные родосские моряки захватили сокровище. Теперь наши враги в наших руках.

Цезарь. Они все в мешке?

Британн. Выслушайте, Цезарь. В этом мешке все письма, которыми обменивались сторонники Помпея в Риме и в Египте.

Цезарь. Ну и что?

Британн (негодуя,

что Цезарь так медленно соображает). Теперь вы будете знать, кто ваши враги. Тут должны быть имена всех, кто замышлял против вас с тех пор, как вы перешли Рубикон!

Цезарь. Брось это в огонь.

Британн (задохнувшись). В огонь?

Цезарь. В огонь. Ты хочешь, чтобы я потратил годы жизни на репрессирование людей, которые станут моими друзьями, если я им докажу, что моя дружба выгоднее, чем дружба покойного Помпея и живого Катона? Неисправимый островитянин: я что, бульдог – лезть в драку только для того, чтобы продемонстрировать мертвую хватку?

Британн. Но ваша честь? Честь Рима?

Цезарь. Моя честь обойдется без человеческих жертв. Если ты не хочешь их сжечь, я их утоплю (берет мешок и швыряет в море.)

Британн. Цезарь, это уже чудачество. Нельзя поощрять измену ради парадокса!

Руфий. Цезарь, когда кончит этот островитянин учить тебя, ты меня позовешь. Пойду погляжу на машину с кипящей водой (Уходит в дверь маяка.)

Британн (с искренним чувством). Цезарь, великий Цезарь, как мне убедить вас относиться к жизни серьезно, как британцы.

Цезарь. А они действительно так относятся?

Британн. Разве вы у нас не были? Разве вы их не видели? Какой британец будет говорить легкомысленно, как вы? Какой британец пропустит богослужение в священной роще? Какой британец нарядится в пеструю одежду, подобно вам, вместо строгой синей, которая подобает солидным уважаемым людям? Для нас это вопрос морали.

Цезарь. Ладно, друг мой, когда-нибудь я перестроюсь. А пока уж терпи мое римское легкомыслие.

Мимо маяка проходит Аполлодор.

Британн (быстро поворачивается и с надменной официальностью спрашивает незнакомца). Что это? Кто вы? Как вы сюда попали?

Аполлодор. Успокойся, приятель, я тебя не съем, я из Александрии и привез Цезарю драгоценный подарок.

Цезарь. Из Александрии!

Британн (строго). Цезарь перед вами.

Руфий (выходит из двери маяка). Это что за новости?

Аполлодор. Слава великому Цезарю! Я Аполлодор Сицилийский, художник.

Британн. Художник? Кто пустил сюда этого бродягу?

Цезарь. Осторожно. Аполлодор – патриций. Он художник-любитель.

Британн. Извините. А я думал, что он – профессионал. (Несколько смущенно пропускает Аполлодора к Цезарю.)

Руфий, с неодобрением оглядев Аполлодора с головы до ног, отходит в сторону.