Цезарь и Клеопатра (др. перевод)
Шрифт:
Клеопатра. Нет, я дочь Нила, а он божество. Пусть Нил сам даст имя моему новому царству. Спросим его. (Дворецкому.) Пошли за ним. (Трое мужчин переглядываются, а дворецкий выходит с таким видом, словно получил самый обыкновенный приказ.) А вы (придворным) все убирайтесь.
Придворные с поклоном уходят. Входит жрец; в руках у него
Цезарь. Что это еще за фокус?
Клеопатра. Увидишь. И это не фокус. Конечно, лучше было бы кого-нибудь убить. Но, может быть, он обойдется без человеческих жертв и удовольствуется вином.
Аполлодор (повернув голову, чтобы посмотреть на Ра у себя за спиной). А почему бы нам не спросить у этого нашего друга с соколиной головой?
Клеопатра (нервно). Тсс! Он услышит тебя и разгневается.
Руфий (флегматично). Истоки Нила, полагаю, не в его владениях.
Клеопатра. Нет, но название моему городу даст только мой маленький сфинксик и никто другой. Ведь это в его объятиях Цезарь нашел меня спящей. (Призывно смотрит на Цезаря, потом резко оборачивается к жрецу.) Ступай. Я жрица и сама могу исполнить обряд. (Жрец с поклоном уходит.) А теперь вызовем Нил все вместе. Может быть, он постучит по столу.
Цезарь. Что? Столоверчение? На семьсот седьмом году республики – и такие суеверия?
Клеопатра. Это не суеверия. Наши жрецы очень много узнают от столов. Правда, Аполлодор?
Аполлодор. Да: объявляю себя новообращенным. Когда Клеопатра – жрица, Аполлодор – фанатик веры. Говори заклинание.
Клеопатра. Повторяйте за мной: дай нам услышать голос твой, Нил!
Все четверо. Дай нам услышать голос твой, Нил!
В ответ раздается чей-то предсмертный вопль, полный ужаса и боли. Мужчины опускают кубки и встревоженно прислушиваются. Молчание. Багрянец в небе темнеет. Цезарь, взглянув на Клеопатру, видит, что она с горящими глазами льет вино перед божком; весь вид ее выражает благоговение и благодарность. Аполлодор вскакивает, подбегает к краю крыши, смотрит вниз и прислушивается.
Цезарь (пристально глядя на Клеопатру). Что это?
Клеопатра (капризно). Ничего. Порют какого-нибудь раба.
Цезарь. Ничего?
Руфий.
Цезарь (встает). Убийство!
Аполлодор (машет рукой, прося тишины). Тс-с. Тише. Вы слышали?
Цезарь. Опять кричат?
Аполлодор (вернувшись к столу). Нет. Глухой удар. По-моему, что-то упало на берег.
Руфий (вставая, угрюмо). Что-то с костями внутри, а?
Цезарь (передернувшись). Тихо, Руфий. (Отходит от стола к колоннаде, Руфий идет слева от него, Аполлодор – по другую руку.)
Клеопатра (по-прежнему за столом). Ты покидаешь меня, Цезарь? Аполлодор, и ты уходишь?
Аполлодор. Прекрасная царица, у меня, правда, пропал аппетит.
Цезарь. Аполлодор, спустись и выясни, что случилось.
Аполлодор кивает и направляется к лестнице, по которой поднялся Руфий.
Клеопатра. Наверно, твои солдаты кого-то убили. Велика важность.
Цезарь. Это надо выяснить.
Собирается пойти за Аполлодором, но Руфий молча удерживает его, показывая на вошедшую Фтататиту. Та идет, едва волоча ноги, на лице ее – сытая, довольная улыбка. В первую минуту Цезарь решает, что она пьяна, но Руфий сразу понимает, каким вином она упилась.
Руфий (тихо). Тут у них что-то нечисто…
Фтататита. О, царица, не отвращай очей от верной рабы твоей.
Клеопатра смотрит на Фтататиту, и на ее лице отражается звериная ухмылка старухи. Она обхватывает няньку руками, необузданно целует, срывая с себя драгоценности, и сует их Фтататите. Мужчины отворачиваются от этой сцены и смотрят друг на друга. Фтататита сонно плетется к алтарю Ра, падает перед ним на колени и начинает молиться.
Цезарь (подойдя к Клеопатре, очень серьезно). Клеопатра, что случилось?
Клеопатра (смертельно боясь Цезаря и стараясь его задобрить). Ничего, мой возлюбленный Цезарь, ничего. (Притворно, еле слышно.) Ровно ничего. (Нежно к нему прижимается.) Дорогой, ты на меня рассердился? Почему ты так на меня смотришь? Ведь я же была тут, с тобой все время. Как я могу знать, что там случилось?
Цезарь (задумчиво). Это правда.
Клеопатра (с облегчением, ластясь к нему). Конечно, правда. И ты знаешь, что это правда, Руфий.