Цезарь
Шрифт:
Но чего не учли карфагеняне, как, впрочем, многие до них и после них, так это ужасающей (или восхищающей — кому как по вкусу) способности римлян мгновенно делать выводы из своих ошибок, а также совмещать свою преданность Традиции с Прогрессом, особенно в его части, касающейся военнотехнического снаряжения.
Что бы покончить с римским флотом одним ударом, карфагеняне наваливаются на него всеми силами. Но их ждало неприятное новшество — абордажные крючья и перекидные мостки. Крючьями корабли сцеплялись борт к борту, и легионеры по мосткам наводняли палубы противника.
С владычеством Карфагена на море, казалось,
Римляне решили разгромить врага на его же территории и двинули на африканское побережье флот из трехсот тридцати кораблей. Вместо того чтобы усилить береговую оборону, карфагеняне решили разбить римский флот и мощной флотилией из трехсот пятидесяти боевых судов атаковали его вблизи южного побережья Сицилии. Им дорого пришлось заплатить за самоуверенность. Флот был разгромлен, а римляне высадились на побережье и осадили Карфаген.
Мирные переговоры ни к чему не привели, поскольку римляне считали, что окончательная победа уже за ними, и поэтому консул Атилий Регул выставил неприемлемые требования. Мало того, римляне решили, что войск и флота хватает с избытком, и большая часть их покинула африканские земли.
На этот раз самоуверенность подвела римлян. Карфагеняне быстро мобилизовали новую армию, которую возглавил Ксантипп, спартанский военачальник с большим опытом. В сухопутном сражении войско римлян было разбито, а консул Атилий Регул оказался в плену. На помощь римскому войску был отправлен большой флот, но разыгравшаяся буря потопила его.
Римляне откатились к Сицилии. Маятник войны снова качнулся, но теперь его колебания стали быстрее — победы и поражения следовали одни за другими, и непонятно было, кто одерживает верх. Римляне захватили карфагенскую крепость, но буря уничтожила их флот, карфагеняне снова стали хозяйничать на море, но их последние крепости на Сицилии оказались в осаде… И даже талантливый Гамилькар Барка, военачальник карфагенской армии, не мог добиться решающего успеха, хотя его опустошительные налеты на побережье Апеннинского полуострова изрядно трепали нервы римлянам.
Для перелома ситуации римлянам необходим был новый флот, и это при пустой казне. Для самых богатых римлян был введен специальный налог, им пришлось расстаться с весьма большими деньгами, но зато были построены двести пятипалубных боевых кораблей. Этот флот и оказался той самой «гирей», которая перевесила исход Первой Пунической войны в пользу Рима, разгромив карфагенян в 241 году до P. X. в сражении у Эгатских островов. Последние крепости на Сицилии были отрезаны от Африки, и Карфаген начал мирные переговоры. В свое посольство карфагеняне включают и пленного — консула Атилия Регула, дабы тот уговорил сограждан на умеренные требования. У них явно были неверные представления о том, что такое характер римлянина…
Вот как описывает Аппиан в «Римской истории» этот эпизод: «Он прибыл как пленник, одетый по-финикийски, и, отстав от послов в помещении сената, объяснил сенаторам, что дела карфагенян находятся в плачевном состоянии, и убедил их или решительно продолжать войну, или заключить мир на более выгодных условиях.
Когда он добровольно вернулся в Карфаген, карфагеняне убили его, набивши повсюду железных гвоздей в доски, между которыми он стоял так, чтобы он не мог нигде прислониться, сами же заключили мир с более значительными уступками с их стороны».
Уступки были действительно разорительными,
Новые земли и новые торговые пути раскрывали новые возможности для предприимчивых граждан. Благо и новые законы этому способствовали. Так, при поддержке консула Гая Фламиния Непота трибун Клавдий провел в 218 году до P. X. закон, запрещающий сенаторам иметь торговые корабли и вообще заниматься торговлей. Им дозволялось заниматься лишь сельским хозяйством, тогда как сословию всадников — все остальное: торговля, ростовщичество и так далее. Знакомая картина, не правда ли? Другое дело, что в те времена, когда знатные римляне ревниво следили друг за другом и жили, можно сказать, у всех на виду, сенаторам вести торговые дела через родственников и подставных лиц было нелегко.
Со временем они обошли все препоны.
Республика кормилась, разумеется, не от аграрных утех сенаторов. Римское крестьянство нуждалось в земле, и Рим, разобравшись с Карфагеном, обратил свой взор на Северную Италию, населенную галлами. Воспользовавшись как предлогом вторжением галлов в 232 году до P. X., римские войска, разгромив их армию, двинулись дальше и захватили всю Галлию, остановившись у реки По. А через девять лет легионы переправились через По и разгромили народ инсурбов, захватив их самый большой город Медиолан, известный нам как Милан. Римляне не просто захватывали территории, но и быстро их, если можно так выразиться, осваивали — строили дороги, акведуки, их колонии становились городами, центрами новой культуры… И к тому году, когда был принят закон Клавдия, запрещающий сенаторам торговать, к Северной Италии уже была проложена мощеная дорога, так называемая «дорога Фламиния», и основаны новые колонии. Тылы Рима, на которые они были вынуждены все время оглядываться во время войны с Карфагеном, были укреплены настолько, что теперь за них можно было не беспокоиться.
И как выяснилось, вовремя!
Прошло двадцать три года после поражения Карфагена. Вполне достаточный срок, чтобы зализать раны, нарастить мышцы и, главное, передать молодому поколению жажду отмщения. Поскольку богатые африканские владения пополняли казну Карфагена, да и торговля быстро вернулась в довоенное русло, то заплатить Риму положенную контрибуцию не составило труда. Кроме того, еще были живы герои Первой Пунической войны, хорошо знающие противника, так что нашлось кому возглавить партию реванша.
Ее возглавил Гамилькар Барка.
Он помнил, что прояви римляне чуть больше настойчивости и чуть меньше самоуверенности во время осады Карфагена, то война закончилась бы гораздо раньше. В случае, если римляне снова высадят десант на африканском побережье, им будет трудно противостоять, потому что из всех городов только Карфаген и Утика имели укрепления.
Стратегия Гамилькара базировалась на упреждающем ударе в самое слабое место Рима, причем не морскими силами, а сухопутной армией. Он хотел вторгнуться в Северную Италию, а затем при поддержке галлов и других племен, недовольных римлянами, двинуться на Рим и захватить его.