Чакра Кентавра (трилогия)
Шрифт:
— Останься с нами подальше, Харр по–Харрада, и вовсе не потому, что ты нам нужен, а… да просто нелепо потерять друга, которого только что нашел!
Лронг вдруг почувствовал, как тоненькая иголочка прошла у него между ребер — в голосе принцессы не было ничего от ее прежних королевских интонаций.
— Назови обещанную тебе плату, храбрый менестрель, — невольно вырвалось у него, — и я ее удвою!
А вот это прозвучало уже по–княжески.
— Ты что-то раскомандовался, оружейник, — небрежно бросил певец тихрианских дорог, — то фирман тебе подавай, то перлы сулишь… Тот, кто
Мона Сэниа тихонько опустила голову и слегка приподняла брови. Ну и ну. Нашли время. Нет, все мужчины одинаковы, какой мир ни возьми. А жаль, что этого Харра нельзя пригласить в свою дружину — неспособный перемещаться в пространстве, как это умеют одни лишь джасперяне, он будет только обузой.
— Ты получишь свой меч, как только вернется мой супруг, — сказала она примирительно. — Но если ты торопишься, я попрошу Эрромиорга, сенешаля моих ленных владений, переслать мне сюда самый драгоценный клинок, какой только найдется в оружейной палате моего замка.
Он отступил на шаг и, уперев руки в бока, оглядел ее с ног до головы.
— Слушай, и что вы все передо мной выпендриваетесь — и ленные, понимаешь, владения, и замки–хоромки, и только что голубого золота под ноги не мечете! А ты, я смотрю, баба нездешняя, но зело смазливая с лица, даром что ноги только подкачали — куцые, что у ежихи; да простит меня свет вешний, безгрешный, что таким, как ты, врать не обучен… Вот и пригласила бы меня на свою дорогу, а то я до нее, может, и в жисть не доберусь — и попировали бы, и песен, ко столу пристойных, сердце тешащих, наслушались, а то уж больно ты неулыбчива, а потом…
К счастью, и для растерявшейся впервые в жизни принцессы, и для схватившегося за голову Сорка, и для грозно выпрямившегося князя Лроногирэхихауда это “потом” повисло в воздухе, потому что между кораблями пронеслась невидимая вибрирующая волна, предшествующая появлению голоса, и раздался звучный, хорошо знакомый баритон:
— Принцесса Сэниа! Ты слышишь меня?
Но это не был голос Юрга — всего лишь Флейжа.
— Мы на Земле, принцесса. Так получилось. Если слышишь, ответь, и тогда я перешлю тебе голос командора Юрга.
Земля — это берег озера, и яркий желтый квадрат среди зеленой травы, и чистая раковина бассейна со светящимся дном…
— Я слышу тебя, Флейж! Говори!
— Сэнни С тобой… с вами все в порядке? — а это уже был ее Юрг, ее звездный эрл.
— Да, да! Мы под крылом у Лронга, за нас не беспокойся. Но почему вы на твоей Земле?
— Полный провал, Сэнни, — голос то усиливался, то затухал, как всегда бывает, когда его пересылает кто-то другой; но слова долетали отчетливо. — Стамена покалечило, я не связывался с тобой, пока не прилетели врачи и не сказали, что жить он будет. Ребра переломаны, левую руку раздробило. Точно под танком побывал. Хорошо, шлем выдержал…
— Крэги?
— Нет. Дэв взбесился.
— А… ты?
— Ни царапинки. Непостижимо! И еще невероятнее то, что все наши приборы прекрасно работают в степи, у строфионов, но в Аду, черт бы его побрал, мертвы, как сосульки. Спроси у сибиллы… О, меня зовут. Лечу со Стаменом, пока он не очухается. Ты пойми
— Нет. Я — домой.
— Тогда усиль охрану. Флейжа отсылаю. Ких на нашей озерной площадке, что на Барсучьем, буду держать с ним связь по радио… Бегу, бегу! Ну все. Будь!
Мона Сэниа вздохнула. Вздох получился таким протяжным, словно она вбирала в себя весь воздух, прилетевший с Земли вместе с голосом.
— Вот так, — обернулась она к Лронгу, детским беспомощным жестом поднимая кверху раскрытые ладони. — Я опять одна…
Ну и Харр по–Харрада, естественно, не выдержал:
— То есть как это — одна? А я?
Флейж, уже успевший вернуться под родные джасперианские небеса, почтительно подал руку принцессе, выходившей из только что появившегося кораблика. Кукушонок, истосковавшийся в этой пустынной каменной чаше, где только изредка возникал Эрромиорг, заботливо переправлявший из замка все необходимое, ринулся навстречу и, опустившись на подставленный локоть, от счастья засвистел по–птичьи, подняв изящный серый клюв к вечереющему небу. Гуен, восседавшая на куполе большого корабля, ставшего по совместительству здешним замком, напротив, только захлопала крыльями, приподнимаясь, но не взлетая; взгляд ее немигающих глаз был устремлен на отверстие люка. Когда в нем показалась голова Харра, птица резко взмыла в воздух и заложила крутой вираж, готовая в любой момент сорваться в смертельно опасное пике.
— Гуен, охранять! — успела крикнуть принцесса, подымая правую руку. — Это свой.
Что-то в незваном госте, уже облачившемся в свое привычное одеяние, не удовлетворило придирчивую стражницу; она пронеслась над самой его головой и увесистой известковой каплей осквернила щегольской кафтан.
— Ах ты, кура безмозглая! — завопил Харр своим прекрасно поставленным голосом. — Яйца несет?
— Нет, — пробормотал Флейж, давясь от хохота, но еще не зная, как отреагирует принцесса на оскорбление, нанесенное ее гостю.
— Тогда — на вертел ее, сволочугу!
— Достойный странник, — сурово проговорил Сорк, появившийся из второго вновь прибывшего корабля, — негоже сотрясать здешний воздух словесами, уместными в придорожных кабаках, ибо тебя слышит юный принц.
— А ты не волнуйся, служивый, принцы таковым словам в первую очередь научаются — и от стражников, и от мамок. Дело житейское. Но при даме воздержусь и извинения приношу наинижайшие.
Повернувшись к даме задом, он принялся стаскивать с себя единственное свое одеяние, обнажив при этом спину, густо курчавившуюся черным лоснящимся волосом.
— Эрромиорг! — торопливо крикнула принцесса, посылая свой голос одновременно по всем покоям просторного замка Асмура. — Я вернулась на Джаспер. Благодарю тебя за все, что ты тут для меня приготовил, но вот весьма спешная просьба, разыщи в гардеробе покойного лорда несколько камзолов и плащей, пошире в плечах и подлиннее. И что-нибудь совсем уж до пят, халат, что ли…
— Это отнимет всего несколько минут, моя принцесса, — донесся ответ.
— Ну вот, дело улажено, — бросила мона Сэниа через плечо, чтобы нечаянным взглядом не смутить гостя.