Чарли Бон и Пустынный волк
Шрифт:
Ответа не было. Стена оставалась чистой, тонкий серп луны скрылся за густыми облаками, и комната вновь погрузилась в обычную чернильную темноту.
— Что происходит? — спросил Дагберт.
Глава 9
МАСКИРОВОЧНАЯ ОДЕЖДА АЗЫ
Чарли отвернулся к стене и притворился спящим, но это не помогло. Он почувствовал, как ему в спину впечатался острый кулак.
— Отстань от меня! — зашипел Чарли.
— Расскажи мне про надпись на стене, — Дагберт еще раз, как следует, ткнул его кулаком.
— Нет,
— Я никому не расскажу.
— Так я тебе и поверил, — Чарли встал и пошел в ванную комнату. По крайней мере, здесь их никто не услышит. Как он и предполагал, Дагберт последовал за ним. Чарли закрыл на всякий случай дверь. Луна вновь выскользнула из-за облаков. Ее света было достаточно, чтобы мальчики могли видеть друг друга. Чарли стоял, прислонившись к холодной мраморной ванне. Из протекающего крана громко и ритмично капала вода, выбивая дробь на умывальнике.
Лицо Дагберта в лунном свете казалось серебристо — зеленым.
— Я не шпион, — сказал он, — ты можешь мне доверять, поверь.
— Это что, шутка? — Чарли присел на край ванны, — ты подкрадываешься ко мне, подслушиваешь, следишь за мной. Ты настроил против меня почти всех моих друзей.
— Но не всех же.
— Большинство. Зачем ты это делаешь?
Дагберт опустился на пол за раковиной и упер локти в колени. Он посмотрел на свои тонкие пальцы, пошевелил ими словно рыба плавниками, и сцепил их друг с другом.
Пока Чарли ждал ответа, в ночной тишине тревожно и с отвратительным постоянством продолжала капать вода: «Бумс! Бумс! Блямс!»
Похожие на водоросли, волнистые волосы Дагберта вдруг начали сами собой распрямляться, будто кто-то разглаживал их невидимыми руками. Они стали прямыми, темными и блестящими.
— Моей жизнью, как и приливами, управляет луна, — сказал он, наконец, — наибольшая сила приливов и отливов происходит в день или два после полнолуния или новолуния. Я не прошу у тебя прощения, Чарли, потому что не ведаю, что творю. В этом нет моей вины. Но если ты расскажешь мне об этих словах на стене, обещаю, что оставлю тебя в покое.
Чарли обдумал предложение Дагберта. Он никогда не сказал бы ему о том, где живет Нерен. В то же время, если она написала «Прощай», то, скорее всего это означало, что она покинула свой дом в лесной глуши.
— Я знаю эту девочку, — наконец решился Чарли, — ее зовут Нерен, хотя ее настоящее имя намного длиннее. Оно монгольское. Ее родители утонули во время наводнения…
— Это никак не связано со мной, — быстро сказал Дагберт, — продолжай.
— Ее удочерил сын Иезекииля — Бартоломью и его жена китаянка. Они живут за городом, по крайней мере, жили до недавнего времени.
— Но слова… слова на стене? — настойчиво повторил Дагберт.
— Это ее дар, она может посылать сообщения на расстоянии до тех пор, пока светит луна, и если занавески открыты.
День рождения Дагберта.
— Ты имеешь в виду, как сообщение на мобильный телефон?
Чарли нахмурился:
— Нет, ничего общего. Ей не нужны никакие… приспособления.
— Понятно, — Дагберт находился под впечатлением от рассказа и выглядел заинтригованным.
— Пойдем-ка лучше спать, — сказал Чарли, — уже поздно.
— Есть только… — Дагберт не смог закончить предложение. С ним что-то случилось. Его стала бить сильная дрожь.
Чарли вскочил на ноги, не в силах отвести взгляд от мальчика, бьющегося в судорогах на полу, как выброшенная на берег рыба. Пальцы Дагберта медленно распрямились, и он умоляюще протянул руки к Чарли.
Потеряв дар речи от охватившего его ужаса, Чарли не мог заставить себя прикоснуться к неестественно длинным пальцам, похожим на паучьи лапки. К тому же они начали светиться. Мягкий зеленоватый свет медленно разливался по коже Дагберта, покрывая его лицо, руки и босые ноги фосфоресцирующим сиянием. Даже от тела, прикрытого плотной хлопчатобумажной тканью пижамы, исходило слабое мерцание.
Чарли отчаянно сопротивлялся желанию убежать как можно дальше от светящегося мальчика.
— Что с тобой происходит? — прошептал он.
Лежащего на полу Дагберта так сильно трясло, что слова с трудом прорывались сквозь лязгающие зубы.
— Д-д-д-достань… з-з-золотые… м-м-морские… с-с-создания… — сказал он, запинаясь на каждом слове, — он-ни… п-под… м-моей… п-подушкой.
Чарли понадобилось несколько долгих секунд, чтобы понять сбивчивую речь несчастного. Когда до него, наконец, дошел смысл сказанного, Чарли помчался в спальню, сунул руку под подушку и нащупал один, два, три… семь маленьких тяжелых предметов. Крепко зажав их в кулаке, он побежал обратно в ванную. С некоторым трудом ему все-таки удалось положить обереги в ладони Дагберта и сомкнуть вокруг них его светящиеся пальцы. Пять крошечных золотых крабов и золотую рыбку в одну руку, а морского ежа — в другую.
Мальчик закрыл глаза, в изнеможении опустив голову. Дрожь медленно отступала, постепенно поблекло и совсем исчезло зеленоватое фосфоресцирующее свечение. Дагберт открыл глаза. Его губы искривила вымученная улыбка.
Чарли опустился перед ним на колени.
— Что происходит, Дагберт?
— Сегодня у меня день рождения, — ответил тот.
Он взглянул на часы:
— Час ночи, с точностью до минуты.
— Причем здесь твой день рождения? Я не понимаю.
— Мне исполнилось двенадцать, — устало ответил Дагберт, — я знал, что со мной что-то случится, но понятия не имел, что именно должно произойти.
— Что все это значит? — несмотря на необычную ситуацию, изумление и шок от увиденного, Чарли не смог подавить зевоту. Он встал на ноги и облокотился о стену.
Дагберт тоже поднялся. Его немного шатало.
Обереги Дагберта из морского золота.
— Это значит, что я стал таким же сильным, как мой отец, и ты не должен об этом никому говорить. НИ ОДНОЙ ЖИВОЙ ДУШЕ. Потому, что мой отец до поры до времени ничего не должен об этом знать. Ты меня хорошо понял?