Чародеи (сборник)
Шрифт:
— Все есть, — ещё более умиленно посмотрев на хеллаэнца, произнесла Лайла. — Все–все уже есть, радость моя.
Брэйд помрачнел ещё сильнее. Но начинать пикник ссорой ему не хотелось. Поэтому он просто заткнулся и перестал задавать вопросы.
Вышли из холла.
— Уже выбрали место? — спросила Идэль, пока шли к воротам.
— Да, — ответила Лайла уже нормальным тоном. — Обещаю, вам понравится.
Брэйд поморщился. По его мнению, доверить выбор места этой маленькой стерве было лучшим способом испортить все мероприятие.
У ворот случилась заминка —
— Кто именно?
— Не назвал себя, — прошамкал гремлин. — Будет ждать у юго–восточных ворот. Потому что Гурбецкер объяснил ему, что там гостиница. С той стороны. Да, Гурбецкер объяснил.
— Какой ещё Гурбецкер? — недоуменно спросил Брэйд.
— Имя мое такое, — приняв напыщенный вид, объявил гремлин.
Студенты переглянулись.
— Ну что, прогуляемся? — предложил Дэвид. Брэйд кивнул.
— Можно.
— Спасибо, — поблагодарила Идэль.
Человек у юго–восточных ворот был одет в ничем не примечательную серую одежду. Внимательно рассматривая студентов и прохожих, правой рукой он сжимал поводья оседланной пегой лошади. С первого взгляда становилось ясно, что человек прибыл издалека. Он не казался усталым, и дорожная одежда была почти не запылена, но его выдавали глаза: так смотрит вокруг тот, кто впервые попал в чужую страну… в чужой мир?
Заметив Идэль, человек в сером немедленно направился к ней. Не доходя трех шагов, поклонился.
— Идэль–лигейсан–Саутит–Кион.
— Да, — откликнулась кильбренийка. — Ты искал меня? Зачем?
— У меня письмо, госпожа.
И человек в сером протянул ей запечатанный конверт, который Идэль не замедлила вскрыть. Пробежала письмо глазами.
— Когда открывается Мост? — спросила она.
— Завтра вечером, госпожа.
— Ты успеешь?…
— Если отправлюсь прямо сейчас — да.
— А если нет?
— Следующее открытие — через пятнадцать дней, госпожа.
— Значит, застрянешь здесь на две недели… — пробормотала Идэль. — Нет, не годится. — Она обернулась к своим спутникам и предложила: — Давайте дойдем до гостиницы?… Обещаю, это ненадолго. Мое письмо почти написано, осталось только добавить несколько строк.
— Ну если ты так просишь… — с преувеличенной важностью потянул Брэйд.
Человек в сером холодно взглянул на хеллаэнца. Кажется, его всерьез разозлило (и удивило) то, что кто–то смеет разговаривать с Идэль таким снисходительным тоном.
В своих апартаментах Идэль задержалась минут на пятнадцать — очевидно, «несколько строк» получились не очень короткими. Появившись вновь перед заскучавшей компанией, она отвела курьера в сторонку, вручила ему свое письмо и дала какие–то инструкции.
— Ну так что, мы идем или нет? — недовольно пробурчал Брэйд, когда курьер, вскочив на лошадь, отправился в обратный путь.
Дэвид посмотрел на Лайлу. Та покачала головой.
— Не здесь.
— Почему?
— Слишком много любопытных глаз.
— Вы о чем? — насторожился хеллаэнец.
— Увидишь.
До края города добрались совсем быстро. Пока шли, Дэвид заговорил с кильбренийкой:
— Из
Идэль кивнула.
— Родители?… Или страдающий влюбленный?…
Идэль усмехнулась, но как–то невесело. Покачала головой.
— Нет у меня родителей. Погибли, когда мне ещё и года не исполнилось.
— Извини.
— Да нет, ничего. Я их и не помню. Письмо прислал мой внучатый дядя.
— Случилось что–то?…
Идэль пожала плечами.
— Как сказать… У нас постоянно что–то с кем–то случается. Иногда все затихает как будто бы, иногда обостряется…
— Борьба за власть?
— Да. Но давай не будем, хорошо?… Думать обо всей этой мерзости больше не могу. Родители из–за того и погибли… — Она отвернулась.
— Ясно. Извини.
Как только деревья скрыли их от города, ученики Академии остановились.
— Что, прямо здесь? — с сильным сомнением спросил Брэйд.
Ему никто не ответил. Лайла полезла в рюкзачок, долго копалась там, пока не извлекла на свет божий знакомый Дэвиду «бриллиантик» размером с теннисный мячик. Брэйд присвистнул.
Юная графиня вытянула вперед руку. Драгоценный камень вспыхнул. Свет стал истекать из него, заполняя окружающее пространство.
— И куда мы направляемся? — Брэйд наконец сообразил, что «пикник» состоится не в этом мире.
— Не мешай ей, — сказал Дэвид.
Пространство исказилось. Возникло ощущение сияющего пути, ещё одного, дополнительного направления, уводящего за пределы трех видимых измерений.
— Пошли, — обронила Лайла. Дэвид вступил на путь одновременно с ней, за ними последовали Идэль и Брэйд.
Окружающий мир растаял, растворился в мягком сиянии. Все вокруг, казалось, состояло из жидкого нефрита и призрачного хрусталя — то исчезающего, то появлявшегося вновь. Они шли и одновременно — неслись вперед с необыкновенной быстротой… впрочем, сказать что–то определенное о скорости их движения было невозможно, поскольку вокруг не наблюдалось никаких ориентиров. Казалось, они летят вперед и вверх по сверкающему туннелю. Волны света, переливаясь, проходили сквозь них.
Дэвид узнал Дорогу Света сразу, как только увидел ее — во время ученичества Лэйкил несколько раз перемещал его таким образом. Впоследствии, в Академии, Дэвид немного разобрался с тем, что представляют собой эти пути через межреальность. Стихии, соединяясь, создают миры; но если миры можно уподобить озерам или заводям, то токи сил, связующие миры, следовало бы сравнить с реками или подземными течениями. Межреальность устроена неизмеримо проще, чем любой из существующих миров; вместе с тем ее образ и «тон» целиком зависит от стихии, с помощью которой совершался выход. К слову сказать, хеллаэнское слово, употреблявшееся для обозначения межреальности при буквальном переводе означало «сумрак между мирами» — что было вполне естественно для обитателей Темных Земель. Им, в подавляющем большинстве, пространство между мирами представлялось зловещим и мрачным. Лэйкил, который был нимрианским Лордом, предпочитал более жизнерадостные краски, и неудивительно, что его сестренка имела схожие вкусы.