Чародеи (сборник)
Шрифт:
Лайла отрицательно покачала головой.
— Нельзя.
— Почему?
— А вам не объясняли ещё?…
— Что «не объясняли»?… И где?
— В Академии. Нам, например, на моделировании энергополей рассказывали, ещё в самом начале…
— Я этот предмет не изучаю.
— Значит, по теории должны были…
— Пропустили, выходит. Короче.
— Ну внимание — оно ведь не просто так… — Лайла передала землянину вилки и ножи. — Когда ты сосредоточен на чем–то, твой гэемон как бы «схватывает» это своими контурами. Вот поэтому на некоторые волшебные предметы смотреть нельзя.
Дэвид почувствовал себя дураком. Вообще–то он это уже знал — вроде бы ещё Лэйкил рассказывал. Это были
В большинстве случаев влияние гэемона на наблюдаемый предмет не давало никаких особых эффектов, однако некоторые заклинания обладали повышенной чувствительностью к такого рода воздействиям. Они могли действовать в ответ — Лэйкил в свое время поведал ученику о заклятьях–ловушках, убивающих в момент обнаружения: как только человек замечает их (или предмет, к которым «прикреплены» эти заклятья), контур его гэемона и становится тем каналом, по которому посылается смертоносный импульс.
Могло быть и наоборот — некоторые особо изощренные заклятья ломались от одного взгляда. В этом случае заклятье–можно уподобить «навороченному» компьютеру, который с размаху пнули ногой.
«Впрочем, может и выдержать… — подумал Дэвид. — Все зависит от корпуса…»
Вслух он спросил:
— Если заклятье на твоем рюкзаке такое нежное, неужели нельзя было закрыть его какой–нибудь простой грубой оболочкой?…
— Оно обычно и закрыто. Но когда достаешь вещь, оно раскрывается. И вот тут его можно испортить. Если очень не повезет.
Сели за стол. Из «холодильника» каждый доставал себе то, что хотел. Генератор продуктов, установленный в Тинуэте, производил еду вместе с посудой, этот же, переносной, был попроще и мог только наполнять едой и питьем предварительно помещенные в него тарелки и чашки. Остатки еды и грязную посуду выкидывали в мусорный контейнер — небольшой ящичек, способный бесследно поглотить любой объем материи.
Говорили о том, кто чем планирует заняться после окончания учебы. У Брэйда имелось множество планов (в большинстве своем противоречащих друг другу), в окончательном выборе между которыми он все никак не мог определиться. Самая скучная, но и самая надежная перспектива заключалась в устройстве на работу в модификационную клинику, где работал его отец, с последующим ростом карьеры, квалификации и благосостояния. Альтернативой являлась идея открыть собственное дело — например, компанию, которая могла бы вести торговлю с другими мирами. Третьим вариантом была возможность вступить в один из магических Орденов Хеллаэна. С точки зрения карьерного роста и личного могущества последний вариант представлялся наиболее перспективным, однако Ордена налагали на своих адептов определенные обязательства, отнимали немало времени и сил — что недисциплинированному Брэйду совсем не нравилось.
О своем будущем Идэль рассказывала более туманно. Она по–прежнему собиралась стать Координатором Мостов, но видела себя на этой должности лишь через много лет, когда нынешний Координатор, воспитатель Идэль, отойдет от дел. А до того… из ее слов Дэвид сделал вывод, что уже сам факт обучения в нимрианской Академии существенно поднимет статус Идэль в ее родном мире. Как она использует эти возможности — вольется, уже на правах весьма и весьма весомой фигуры, в светскую жизнь или же добьется какого–нибудь высокого государственного поста — Идэль и сама ещё не знала.
Юная графиня кен Апрей после учебы собиралась немного попутешествовать, а что будет дальше — пока не планировала. Дэвид втайне завидовал ей — о такой жизни, легкой и беззаботной, он мечтал всегда. Лайле открыты все миры, и простое словосочетание «немного попутешествовать»
Что касается Дэвида, то и он вынужден был признаться, что не имеет ещё четких планов на жизнь. Несмотря на все отрицательные особенности местного менталитета (вроде невысокой ценности человеческой жизни) Дэвиду было интересно учиться в Академии, нравилось постигать искусство волшебства. К сожалению, для учебы требовались деньги, и немалые; сумма, вырученная за сердце демона, таяла с каждым днем, как Дэвид ни пытался экономить. Ее ещё должно хватить на второй курс (да и то не по всем предметам) — а потом придется уходить. По местным меркам его квалификация как мага будет так себе, средненькой — что, при отсутствии гражданства и связей, означало почти нулевые шансы найти хорошую работу. Вслух Дэвид свои проблемы не излагал (абсолютно не хотелось жаловаться на жизнь кому бы то ни было, даже друзьям) и представил дело так, как будто бы он и сам не знает ещё: останется здесь после второго курса или вернется в свой родной мир… а может, отправится в Хешот и примет от короля Ратхара земли и титул. Но, рассуждая таким образом, Дэвид твердо знал: он никуда отсюда не уедет, по крайней мере — пока Мир волшебства прочно поймал его на крючок.
— Чем ты собираешься торговать? — спросила Лайла у Брэйда.
Тот пожал плечами.
— Чем придется.
— Людьми, наверное? — ехидным тоном осведомилась она. — Самый ходовой товар в Хеллаэне после драгоценных камней… да?
Брэйд несколько секунд рассматривал ее, не зная, как реагировать.
— Тебе что–то не нравится? — ответил он вопросом на вопрос.
— Да нет, что ты. Каждый сам выбирает, кем ему быть. Подонком или приличным человеком.
— Я понял. — Брэйд удовлетворенно кивнул. — Ты сектантка. Из этого… из Ордена светлых… этих… в общем, из Ордена светлых верующих во что–то там. Религиозная фанатичка. Давайте очистим Хеллаэн от демонов, запретим темную магию и установим Единое Справедливое Правительство. Читал про вас в ИИП. Долго смеялся.
— Нет, я не из этого Ордена, — насмешливо ответила Лайла. — Я просто считаю, что человек, продающий рабов, сам по натуре — раб.
— Не понял. Это ты на мой счет?
— Брэйд, не заводись… — попросил Дэвид. Повернулся к Лайле: — Я слышу что–то новенькое. Ваша семья, кен… кен… постоянно забываю…
— Кен Дэйбрит.
— Да, точно. У вас ведь есть земли и подневольные люди. Крестьяне. С каких пор ты стала защитницей прав и свобод?
— Нууу… — протянула Лайла. — Крестьяне — это совсем другое.
— И чем же «другое»?
— Мы ими не торгуем. Они у нас просто есть.
— Но они ваши рабы.
— Я бы так не сказала, — с сомнением произнесла Лайла.
— Ты хочешь сказать, что они свободные люди?
— Нет, конечно.
— Тогда кто?
— Крестьяне. — Лайла улыбнулась.
— Хорошо, давай разберем по пунктам. Они принадлежат вам. Так?
— Так.
— Они никуда не могут уехать без вашего разрешения. Так?
— Так.
— Вы можете делать с ними все, что захотите. — Дождавшись кивка Лайлы, Дэвид усмехнулся и спросил: — Ну и в чем разница?
— Но ведь мы их не обижаем!
Она произнесла это с такой искренностью, что Дэвид не мог не рассмеяться.
— Вот! — Брэйд торжествующе поднял палец. — Типичная двойная мораль, свойственная нашей так называемой «аристократии»!
— Сам ты… так называемый. — С Лайлы вмиг слетело невинно–детское выражение лица. — Мы ими не торгуем. Мы ими владеем. Ясно?
— И откуда вы их возьмете, если вам их никто не продаст?
— Оттуда, — отрезала Лайла.
— Ну так откуда? — продолжал давить Брэйд.