Чародей фараона
Шрифт:
Внезапно в голову археологу пришла уколовшая легкой тревогой мысль: сейчас как никогда удачный момент для внезапной атаки. Воины расслабились, рассредоточились по роще, заняты делами, к тому же их силы разделились. Вон луки заботливо сложены под самой густой пальмой, кое-кто из солдат даже копья отложил.
Даниил даже усмехнулся про себя: надо же, стратег выискался…
Пока он обдумывал этот вопрос, отряд, посланный в главный оазис, прошел ровно половину пути.
А потом всякие мысли пропали, сметенные порывом мгновенного страха.
Неподвижный воздух, чье спокойствие
Из-за окружающих Сафру барханов, из-за ее зеленых манящих деревьев, из развалин башни и селения высыпали десятки и десятки существ самого жуткого вида.
Ветер принес облако густого зловония, от которого Даню затошнило. Парень ощутил, что висящий у него на груди амулет – подарок Стоящего У Тропы – налился холодом.
Должно быть, в этом крошечном, забытом богами оазисе акху собрали самых гнусных порождений своей биотехнологии.
– Держаться вместе! Все ко мне! Защищать наследника! – заорал Рахотеп, но было уже поздно.
Опасность подстерегала и сзади.
Из густых крон пальм на головы людей посыпались какие-то мелкие создания, похожие на гибрид макаки и летучей мыши.
Мохнатые твари верещали, хлопали перепончатыми крыльями, размахивали когтистыми лапами. Некоторые держали в обезьяньих ручках каменные ножи или палки. Иные не имели никакого иного оружия, кроме рогов и клыков.
Растерявшиеся воины принялись отмахиваться копьями, но тщетно – несколько человек мгновенно упало с располосованным клыками горлом.
Люди обратились в бегство, волна чудовищных «мартышек» устремилась за ними.
А с другой стороны на воинов наступали страшилища покрупнее – косматые многорукие существа с головами павианов и шестилапые шакалы с длинными острыми рогами.
«Надо бежать!!» – это была единственная мысль.
Горовой лихорадочно посмотрел туда, где остались их кони и верблюды.
Но за секунду до того как он это сделал, в уши ударило истошное ржание и надсадный рев.
На их скакунов и «кораблей пустыни» со всех сторон наползали гнусные чудища: что-то похожее на толстую змею с короткими лапками и устрашающей, напоминающей акулью, головой с зубастой пастью. Подпрыгивая, они вгрызались в тела коней и верблюдов, обвивали их ноги, стягивая наподобие пут и стараясь повалить животное наземь.
Вот одно из них, взобравшись на спину бьющегося в ужасе четвероногого, обмотало его шею и принялось душить.
Несколько скакунов сумели прорваться и умчались в пустыню, унося на крупах вгрызшихся в их плоть змееакул.
Оставшиеся в рощице воины попытались было защитить коней, но почти мгновенно пали. Одних сбили наземь и погребли под собой сухопутные пираньи, других прикончили спрыгнувшие с деревьев полуобезьяны.
Хурсарки тем временем догнали бегущих воинов. Завязалась схватка. Воздух огласили крики, звериный рев, яростная брань, а затем вопли боли и предсмертные стоны людей.
Не меньше трети воинов передового отряда, ставшего беспорядочной толпой беглецов, погибли в первую же минуту, разорванные мускулистыми руками антропоидов, забитые палками или растерзанные в клочья клыками и когтями.
А товарищи ничем не могли помочь,
Удивительно, но вся эта кутерьма, происходящая вокруг Даньки, никоим образом не касалась его самого.
Ее волны как будто огибали парня, не причиняя ему ни малейшего вреда. Словно он находился в некоей виртуальной компьютерной игре, где все было максимально приближено к реальности и все же таковой не являлось. Неужели это результат действия талисмана акху? А он-то воспринял обещания Стоящего У Тропы скептически.
Метрах в пяти от Дани некая крошечная мерзость, напоминающая безобидную обезьянку, атаковала десятника Сенмута. Если бы не редкая малинового оттенка шерсть, не чешуйчатый хвост и костяной гребень на спине, не раздвоенный длинный язык мертвецки-синюшного цвета и не длинные, хищные клыки, торчавшие из пасти, – ни за что не отличишь от обычных мартышек. Оттолкнувшись всеми четырьмя руками-лапами, она ловко избегла удара копья и запрыгнула на плечо Сенмуту, намереваясь впиться в яремную вену длинными зубами.
Одним движением египтянин сорвал тварюгу с плеча и схватил за горло, держа на вытянутой руке. Пальцы воина уже начали сжиматься на горле мутанта, ломая хрящи, когда тот вдруг плюнул в лицо египтянина какой-то зеленой дрянью.
Отшвырнув тварюгу, Сенмут закрыл лицо руками и с воем упал на песок. Затем вскочил, слепо заметавшись. Даниил с ужасом увидел, что лицо несчастного представляет собой пузырящуюся кровавую маску. Плоть растворялась, съеденная ядовитой слюной.
Маленький убийца, довольно расхохотавшись (не дай бог еще услышать этот визгливый хохочущий тенорок), скрылся за барханом.
А потом передовые твари ворвались на стоянку отряда, проскочив мимо археолога. Ни одна из них не обратила на него никакого внимания, зато спрятанный под шкурой амулет стал из просто холодного обжигающе ледяным.
Замелькали мечи и копья, на песок хлынула кровь – алая людская, и оранжевая и синяя – чудовищ. А Даниил стоял, не зная, что делать. «Что с принцем?!» Джедефхора нигде не было видно. Взгляд археолога вновь метнулся туда, где находились их животные. Половина лошадей недвижно лежала на земле, и змееногие твари уже обглодали на иных мясо до костей. Но оставшиеся кони и особенно верблюды не сдавались – сбрасывали пытавшихся добраться до шеи обезьянопауков, топтали извивающиеся тела сухопутных мурен.
Вот к одному из «кораблей пустыни» подбежала четырехрукая пятнистая горилла. Ее палица совершенно неподъемного вида была залита кровью. Грозно рыкнув, занесла свое оружие…
Но тут ближайшая кобыла ловко лягнула монстра задними ногами, так что тот рухнул навзничь – рыхлый песок не удержал тумбообразные нижние конечности. И через секунду на его череп обрушились передние копыта Серебряного. Еще с полминуты конь Джедефхора с победным ржанием исполнял пляску смерти на дергающемся мохнатом теле. В воздухе засвистели стрелы. Подняв глаза, Данила обнаружил на гребне холма десятка с полтора воинов во главе с Джедефхором. Их пальцы бешено рвали тетивы, белое оперение стрел так и мелькало. Стволы пальм им не мешали – не зря египтяне считались лучшими лучниками в то время.