Чародей и летающий город
Шрифт:
— Ага, я смотрю, все уже ждут не дождутся вкусить береговой вольницы!
Прежде чем продолжить, капитан одарил всех свирепой ухмылкой.
— Я не такой человек, чтобы мешать вам наслаждаться вашей долей радостей жизни, во всяком случае не тогда, когда вы на берегу. Но, чувствую, мой долг — предупредить вас о некоторых особенностях жизни на Баканском побережье, сиречь здесь. — Капитан сделал паузу и внимательно посмотрел на подчиненных. — К сожалению, приходится признать, что, хотя я и сам набирал команду, среди вас все же попадаются глупцы, которые не слушают советов вашего дорогого старого капитана. Так вот что я вам скажу… —
Капитан Инндиби минуту всматривался в море, а потом вновь свирепо вперился в толпу матросов.
— И тогда уж вы точно проснетесь по дороге на невольничий рынок Сколы.
Команда бесстрастно взирала на капитана. Большинство уже слышало и эту лекцию, и множество подобных. Порт-Тарквил печально славился многим, в том числе таинственными исчезновениями матросов. Каждый позаботится о себе сам. Тем не менее капитан продолжал:
— А тем, кто достаточно глуп, чтобы забредать в такие проклятые дыры, как «Дикий попугай», — здесь Инндиби бросил хмурый взгляд на высокого юношу с выгоревшими волосами, — я напомню, что Порт-Тарквил печально известен разрушительными болезнями плоти. Подцепите здесь какую-нибудь холеру, и еще на полпути к дому нам придется выбрасывать вас за борт, в холстине, привязав к ногам булыжник.
Эвандер покраснел. Взгляд капитана Инндиби было невозможно выдержать — слишком уж он был прямым и проницательным. Юноша про себя посмеялся собственному смущению — спустя месяц после отплытия из Зеуксады он имеет полное право искать общества противоположного пола. Плевать на старого Инндиби; они пойдут в «Дикий попугай», как только ступят на берег!
Наконец речь капитана кончилась. Спустили трап, и моряки ринулись на берег, радуясь, что после длительного путешествия могут ступить на твердую землю.
Порт-Тарквил был городом каменных домов, ютящихся у подножия огромного мелового хребта — самой яркой детали пейзажа. Улицы, площади и пристань были мощеными — выложенными морским камнем.
Бродя по пристани, матросы с «Крылатого торговца» заметили: с Порт-Тарквилом что-то не в порядке. Пропал дух праздника, неизменно присущий этому месту и воспетый в легендах, которые рассказывали по всему Эйго. Пропали нарядные корзинки с цветами, раньше, бывало, висевшие на каждом фонаре. Исчезли яркие полотнища, прославлявшие всемирно известные таверны.
Несколько смущенные, матросы оглядели заброшенную главную базарную площадь и, недоуменно пожимая плечами, пошли дальше, мимо пустых торговых лотков и магазинов с закрытыми ставнями, по извилистым улочкам, в центр города.
Какая-то старуха проводила их взглядом и смачно сплюнула. Заорала кошка. Дети бросались врассыпную, двери вдоль мощеных улочек с треском захлопывались.
В конце концов Косперо нашел нужную улицу и по мощеной мостовой вывел Эвандера
Несколько стариков в углу нянчились с кружками; из верхнего окна падал свет, но в таверне все равно было мрачно и неуютно. Ни музыкантов, ни музыки, веселящей сердце и зовущей в пляс ноги. Вместо соблазнительных ароматов — верного знака, что на кухне готовится добрый обед — пахло плесенью. И — что хуже всего — не было видно ни единой девицы.
— Это и есть тот самый «Дикий попугай»? — осведомился юноша, оглядывая пустые столы и стулья у стойки.
— Мы пришли слишком рано. Ближе к вечеру здесь будет негде яблоку упасть, — поспешно ответил Косперо. — А пока давай возьмем легкого вина и осмотрим город. Гостиница «Ребурбиш» славится своим великолепием. Можно подняться по тропинке на склон Зуба, взять с собой завтрак и насладиться видом моря.
— Косперо! За последние четыре месяца я наелся видами на море до конца дней своих. Я хочу встретиться со знаменитыми девицами в красных поясах.
Косперо мрачно кивнул. «Принц Эвандер, — подумал он, — молодой человек в самом расцвете сил. Его нетерпение вполне объяснимо».
Из кухни в зал для гостей вышел грузный мужчина с черными усами и угрюмо осведомился, чего желают путешественники.
— Пожалуйста, два стакана вашего замечательного вионьерского вина, хозяин, — ответил Косперо. — И посоветуйте, где бы нам купить снеди для пикника? Мы прибыли на «Крылатом торговце» — он стоит на якоре в гавани — и решили сегодня прогуляться по Торментаре.
Хозяин причмокнул, продемонстрировав единственный сохранившийся передний зуб.
— Э-э… м-м-м… боюсь, благородные господа, что в данный момент у нас нет вионьерского. По правде говоря, у нас вообще нет хорошего вина. Лучшее, что могу предложить, это ролага. Оно слабое, но еще не скисшее.
Косперо сморгнул и перестал гладить свой кошелек.
— Как? Нет вионьерского? Жаль, жаль. А я предвкушал, как буду пить это вино, я прекрасно помню его букет. Ладно, давайте тогда ролагу.
Через минуту перед путешественниками стояли два стакана со светло-розовым вином.
— За «Дикий попугай»! — провозгласил тост Косперо.
Едва глотнув, Эвандер поперхнулся, возмущенно вскрикнул и с грохотом опустил стакан на стойку.
— Отвратительно, — прошипел молодой человек. Косперо прекрасно понимал, в чем дело. Принцу редко доводилось пить плохое вино. Винные погреба во дворце Седимо были не только обширны, но еще и предоставляли сказочный выбор вин со всего Седимо-Кассима и из других стран.
— Н-да, этому вину не хватает крепости, — смущенно пробормотал он.
— Этой водянистой гадости не хватает не только крепости.
Косперо тяжело вздохнул и повернулся к хозяину:
— Вино кислое, и пить его практически невозможно.
Хозяин потеребил прямые кончики усов:
— Как бы там ни было, это все, что у меня есть на продажу.
Косперо еще раз сморгнул.
— Тогда, похоже, «Дикий попугай» здорово сдал с тех пор, как я последний раз посетил его. Хозяин грустно улыбнулся.
— Ваша правда, — ответил он.
Это смиренное признание обескуражило Косперо.