Чародей поневоле (сборник)
Шрифт:
— На время мы их запечатали,— продолжал Род.— Хотя все это — чистой воды блеф. Наши набеги пугают их, они боятся высунуть нос из лагеря, потому что страшатся нашего «колдовства», но как только они во время ближайшей грозы уяснят, что мы не в силах сражаться с Оком Зла, они тут же обрушатся на нас подобно граду.
Складки полотнища, закрывавшего вход в шатер, пошевелились. Род рассеянно подумал о том, что легкий ветерок — это было бы славно: предстоял жаркий, душный день.
— Нам нужны еще ведьмы
Род в ужасе уставился на нее:
— Только не говори мне, что ты опять собралась уговаривать горных колдуний вступить в королевское войско! То есть… Я никого не хотел обидеть.
— Извинения приняты,— метнула в него огненный взор Агата. Чашка, стоявшая возле ее руки, едва заметно качнулась.
Род, сдвинув брови, уставился на чашку. Не мог же ветер быть таким сильным, чтобы… Если на то пошло, он и не почувствовал порыва ветра.
Но тут Род вышел из задумчивости и ошарашенно глянул на Агату.
— Что-что мы должны сделать?
— Уговорить этого мерзкого старикашку, Галена, употребить его могущество в помощь нам,— процедила сквозь зубы Агата.— Ты что, не слушаешь меня? Чего же я тогда языком мелю, спрашивается?
— Вы выражаете любые мысли, какие вам приходят в голову, какими бы безумными они ни казались,— ответил ей Род с самой подкупающей улыбкой, на какую только был способен.— Такие мысли называют озарениями.
— Тебя, видать, очень сильно озарило — так сильно, что ты и ослеп, и оглох, и разума лишился. Иначе почему ты не видишь истины в том, что я говорю?
Дошел черед до миски с фруктами, стоявшей посередине стола. Она угрожающе закачалась. Род хмуро смотрел на миску, и в душу закрались нехорошие предчувствия. Уж не землетрясение ли подавало первые признаки?
Он собрался с мыслями и посмотрел на Агату:
— Признаю, нам действительно не помешала бы помощь Галена. Но как ты думаешь уговорить его присоединиться к нам?
— Должен быть какой-то способ.— Гвен нахмурилась, поджала губы.
Из миски вдруг вылетело и повисло в воздухе яблоко. Род от испуга так резко откинулся на спинку стула, что чуть не опрокинул его.
— Эй! — Он качнулся вперед, помог стулу обрести устойчивое, положение и с укором глянул на жену.— Ну что такое, милая? Мы ведь о серьезных вещах говорим!
Гвен не отрывала взгляд от повисшего в воздухе яблока. Через мгновение к нему присоединился апельсин.
— Господин мой, но я не…
— О…— Род устремил измученный взгляд на Агату,— Следовало догадаться. Это все ваши шуточки, да?
Она оскорбленно вздернула голову:
— Что ты хочешь этим сказать, лорд Чародей?
К апельсину и яблоку решила присоединиться груша. Вскоре фрукты завертелись в воздухе по кругу и вокруг своих осей, выписывая замысловатые фигуры.
Род не отрывал взгляда от танцующих фруктов. Затем он сжал губы и снова посмотрел на Агату:
— Ладно, ладно! Значит, вы умеете жонглировать со сложенными руками — прекрасно! Нет слов! А теперь
— Я? — Агата зыркнула на вертящиеся фрукты, перевела взгляд на Рода,— Неужто ты думаешь, что это я устроила?
Род только пожал плечами.
— Но…— начал он осторожно,— Гвен сказала… что это не она, а она не стала бы лгать, верно?
Агата презрительно отвернулась от него и посмотрела на Гвен:
— Послушай, душенька, как ты только уживаешься с таким недотепой? Да он у тебя слепой, что ли?
— Эй, да что это такое? — возмутился Род.— Нельзя ли повременить с оскорблениями? Что это я должен увидеть?
— Да то, что если это не моих рук дело и не жены твоей, значит, должен быть кто-то еще, кто это вытворяет,— буркнула Агата.
— Кто-то еще? — Род уставился на пляшущие фрукты, и глаза его округлились. По спине у него побежали мурашки.— Ты хочешь сказать…
— Мой сын,— кивнула Агата,— Мой нерожденный сыночек,— Она махнула рукой вертящимся фруктам,— Нужно же ему как-то развеять скуку? Ведомо ли тебе, что дети — ужасные непоседы? Но у него доброе сердце, и он не сделает ничего дурного. Забудь о нем. Не тревожься. Итак, мы говорили о чародее Га-лене…
— А-а-а… Ну да.— Род, всеми силами стараясь перестать думать о коловращении фруктов над столом, посмотрел на своих собеседниц,— Гален. Верно. Что ж… На мой взгляд, он — типичный одиночка, самый настоящий, до мозга костей, отшельник, готовый помереть в своей власянице. Честно говоря, я просто не в силах измыслить ничего такого, что могло бы убедить его присоединиться к нам.
— Боюсь, ты прав,— вздохнула Гвен.— Сговорчивым его не назовешь.
В это мгновение раздался звонкий щелчок воздуха, и на коленях у Гвен возник хлопающий в ладошки малыш.
— Ма-мацка! Ма-мацка! Поиглаем в ладуски!
Гвен вздрогнула от неожиданности. Но лицо ее тут же озарилось радостной улыбкой.
— Мой милый мальчик!
Она обняла и крепко прижала к груди Магнуса.
Род раскинул руки:
— Какие ладушки! Давай, сынок, лучше в «лови-поймай»! Гори они огнем, эти важные дела!
Малыш взвизгнул от радости и, покинув материнские объятия, перелетел по воздуху к Роду. Род поймал мальчика и перебросил Гвен.
— Нет, муж мой,— решительно объявила Гвен, поймав Магнуса и опустив на пол.— Ты прав. У нас важные дела. Возвращайся к своей нянюшке-эльфу, мой маленький,— довольно строго сказала она Магнусу.
Магнус обиженно выпятил губки:
— Хоцу тут остаться!
Род устремил на сына суровый взгляд:
— А ты будешь тихо себя вести?
Малыш радостно кивнул.
Гвен в отчаянии вздохнула и отвернулась:
— Муж мой, ты балуешь его. Скоро он станет верить, что может получить все, чего ни пожелает!
— Но только попробуй зашуметь! — пригрозил малышу пальцем Род.— Только попробуй нам помешать хоть капельку — и сразу отправишься домой!
Магнус просиял и весело закивал головкой.