Чародей поневоле
Шрифт:
Чем она вызвана, Род, по крайней мере, понимал. Революцию важно начать, бразды правления можно взять в свои руки и позже.
Это-то он понимал. Но когда, закончив представление, Род шел к сеновалу, который был временно предоставлен в их с Томом полное распоряжение, он никак не мог выбросить из головы выражение лиц служанок. Когда девушки смотрели на Тома, Род прекрасно понимал, что они имели в виду. Он догадывался, что к его приходу сеновал будет забит до отказа, поскольку Большой Том пошел туда первым.
Но подобный
Поэтому Род, в общем, был скорее смущен, чем удивлен, когда одна из служанок перехватила его, держа в руках кубок с вином.
– Смочите ваше пересохшее горло, господин менестрель, – сверкая глазами, предложила она, протягивая ему чашу.
Он искоса взглянул на девушку и неохотно принял кубок. Ну зачем обижать ее отказом, верно?
– Я, – тихонько произнесла она, – согрею вашу постель, если вам будет угодно.
Род, поперхнувшись, закашлялся и, опустив кубок, уставился на нее. Затем он оглядел служанку с головы до пят. Перед ним стояла пышная полногрудая девушка с большим страстным ртом почти вылитая Гвендайлон.
Охваченный внезапным подозрением. Род присмотрелся к ней повнимательнее. Но нет, у этой девушки были слегка раскосые черные глаза и длинный прямой, а не курносый, нос. К тому же, она была брюнеткой. Он криво улыбнулся, допил вино и отдал кубок девушке.
– Спасибо, малышка, премного благодарен.
Показательно, подумал Род, что она выбрала его, а не Большого Тома, хотя тот, безусловно, был более видным мужчиной.
Но Род явно имел больший статус. «Все они шлюхи, – решил он, – и эта не исключение, – ей начхать с кем спать, главное, чтобы ее любовник занимал более высокое положение в обществе, чем она сама».
– Спасибо, – повторил он, – но я проделал долгий путь и валюсь с ног от усталости.
Неплохая речь, подумал он. Лучше пусть она будет разочарована в моей мужской силе, но, по крайней мере, отвяжется. Служанка опустила глаза и закусила губу.
– Как вам угодно, добрый господин. – Она повернулась и пошла прочь, оставив Рода пялиться ей вслед.
Ну и ладно, хоть не пришлось долго отнекиваться. Если поразмыслить, он даже был слегка унижен... но не мелькнул ли огонек триумфа в ее глазах, не зажглась ли там искорка радости?
Род зашагал дальше, гадая, не ступил ли он ненароком на тропу учения Маккиавелли.
Как Род и предполагал, дверь на сеновал была заперта.
Громовой хохот Тома и последовавший за ним приглушенный женский визг укрепили Рода в его подозрениях.
Поэтому, философски пожав плечами, он закинул лютню на плечо и снова ступил на длинную винтовую лестницу. Он, без сомнения, с пользой проведет это время. Поскольку замок явно построил параноик, здесь однозначно имелись потайные ходы.
Род, насвистывая, шагал
Главный коридор пересекали под прямым углом двенадцать коридоров поменьше. Когда он приблизился к седьмому, то заметил, что у его шагов, кажется, появилось эхо, причем весьма странное – на каждый его шаг оно делало два. Он остановился, чтобы взглянуть на гобелен. Эхо шагнуло еще дважды и затихло.
Краем глаза Род заметил мелькнувшее вдали разодетое чучело. Ему показалось, что он узнал Дюрера, хотя на периферийное зрение вряд ли можно было положиться.
Он отвернулся и зашагал дальше по коридору, насвистывая «Мы с моей тенью». Эхо вновь ожило.
Вообще-то Род слыл довольно общительным человеком и не чурался шумных компаний. Но сто против одного, он едва ли узнает что-нибудь важное, если у него на хвосте будет сидеть Дюрер. Значит, ему следовало найти способ избавиться от своего тощего попутчика. Непростая задача, поскольку Дюрер наверняка изучил замок вдоль и поперек, а Род не знал его вовсе.
Но девятый коридор, казалось, идеально подходил для намеченной цели – там царила кромешная тьма. Странно, подумал Род, во всех других коридорах через каждые пять-шесть шагов висел факел, а здесь же было темно, как в Карлсбаде до прихода туристов. На полу лежала толстым слоем пыль, на которой Род не увидел никаких следов. С потолка свисала густая паутина, по стенам стекали капельки влаги, орошая пятна лишайника.
И все же главной особенностью коридора была тьма. Он, несомненно, оставит за собой прелестную борозду в пыли, но темнота давала шанс нырнуть в какую-нибудь комнату или боковой коридор, да и Дюрер уже не сможет сказать, что им просто было по пути.
Род свернул в коридор, чихнул от поднятого им облака пыли и внезапно услышал за спиной торопливые шаги. В его плечо впились цепкие пальцы. Он повернулся лицом к человечку, готовый в любую секунду нанести удар.
Да, это был Дюрер, прожигающий Рода взглядом, в котором, как обычно, соседствовали ненависть и подозрение.
– Что ты тут ищешь? – прохрипел он.
Род стряхнул со своего плеча костлявую руку и прислонился спиной к стене.
– Ничего особенного, просто осматриваюсь. Раз уж я сейчас шляюсь без дела, может спеть тебе песенку?
– Черт бы побрал твои завывания! – рявкнул Дюрер. – И брось прикидываться менестрелем. Я знаю, кто ты есть на самом деле.
– Да? – поднял бровь Род. – А как ты узнал, что я на самом деле не менестрель?
– Послушал, как ты поешь. А теперь ступай к себе, если у тебя здесь больше нет дел.